Вы наверняка слышали о регрессии. Зигмунд Фрейд считал, что это такой защитный механизм. В интерьере сейчас некоторые уверяют, что это возврат к прошлым жизням. Для кого-то это просто непонятный термин.
А как на самом деле?
А на самом деле регрессия — это необходимый этап научения, который возникает в случае недостатка ресурсов (например, времени).
Очень сложно? Согласен. Ну так и тема непростая, а книга и вовсе не научпоп, а суровая монография.
Если попытаться кратко изложить экспериментальные данные и теоретическую подложку Юрия Иосифовича Александрова с коллегами, то получится примерно так:
1. Все организмы развиваются в сторону дифференциации опыта. В монографии это хорошо показано на примере еды. Сначала человеческие дети питаются только молоком материи и только через сосание. Потом добавляется сок из соски, пюре из ложечки, захват еды руками, использовать тарелок и столовых приборов, положение твёрдой и мягкой пищи, появление вкусовых предпочтений.
2. Чем выше дифференциация опыта, тем лучше особь (и человек в том числе) приспособлен к жизни. Одно дело, скажем, уметь вводить только легковушки, а другое — и легковушки, и грузовики, и автобусы, и даже вилочные погрузчики. Во втором случае работу найти почему-то легче.
3. Когда особь сталкивается с чем-то новым, она пробует использовать старые навыки. Обычно это не получается, ведь она столкнулась с новым. Это вызывает некоторый стресс.
4. Особь откатывается назад — дифференциация опыта снижается, но это не плохо. Это способ как бы очистить площадку для выработки нового подхода.
5. Получается, что регрессия есть, но это не защитный механизм психики (Фрейд и здесь ошибся). Это способ ускорить научение.
Всё, что я написал здесь сжато, в книге рассматривается подробно, она материале самых разных экспериментов. Если вы в теме — это будет просто пир для ума и сердца.
Важный момент. Перед нами не науч-поп, а монография. Это значит, что книга написана учёными для учёных.
При должном желании желании книгу можно было бы легко увеличить раза в четыре, добавив истории из жизни, исторические примеры, практические рекомендации и так далее.
Но цель была в другом — подробно изложить свою позицию, чтобы другие учёные могли использовать это в своей работе так или иначе.
Вывод такой: книга совершено шикарная, если вы ботан вроде меня. В этом случае берите смело.
Вы когда-нибудь задумывались, почему многим так нравятся комнаты страха? Все эти скелеты, завывания, страшные крики — почему они манят многих?
В Питтсбурге (США), например, есть специальный ScareHouse, где посетителей пугают на все деньги (вплоть до слабых уколов и ударов током).
Оно пользуется популярностью — люди приходят туда бояться добровольно, за свои деньги. Почему?
Учёные-психологи заинтересовались этим вопросом и провели серьёзное исследование.
До и после
Испытуемыми были люди, которые уже купили билеты на этот аттракцион (то есть никого заставлять не пришлось). По каждому человеку было сделано два замера — до и после посещения. Замеряли эмоциональное состояние и ЭЭГ.
Оказалось, что такое дозированное и в каком-то смысле добровольное пугание исключительно полезно для многих людей.
Больше пользы извлекли те, кто был напряжён, устал или заскучал. Они после выхода из дома с привидениями сообщали о серьёзном эмоциональном подъёме и меньшей усталости.
Данные ЭЭГ говорили то же самое — тревога у этих людей уменьшалась. Они становились спокойнее.
А когда им в качестве дополнительного теста показывали страшные фотографии, эти люди откликались на них намного слабее прочих.
Подчеркну — это лучше всего работало на тех, кто был уставшим или напряжённым. Кто приходил в хорошем настроении, тоже чувствовал себя лучше, но отдача всё же была слабее.
Польза испуга
Как это работает — пока неясно. Возможно, дело в эффекте контрасте.
Этот эффект легче всего объяснить на примере. Положите одну руку в миску с тёплой водой, вторую в миску с холодной, а потом переместите обе руки в миску водой, температура которой будет средней относительно двух других мисок. Вы одновременно почувствуете, что вода в новой миске и горячее, и холоднее.
Возможно, так и с эмоциями. Когда вы бродите по тёмным коридорам аттракциоа или сидите на удобном диване и смотрите на страшных зомби, ваши проблемы могут показаться ерундой.
При этом вы всё-таки понимаете, что здесь всё понарошку. Это делает страх, как я уже сказал выше, контролируемым. Вы всегда можете выйти из аттракциона или выключить фильм.
Получается, что ответ на вопрос из заголовка такой — мы любим пугаться хотя бы потому, что это добавляет нам сил и бодрости.
В любом случае, это неплохо объясняет, почему именно уставшие и подавленные люди чувствовали себя лучше всего после посещения дома с приведениями.
В общем, если вам скучно или вы сильно устали, можно посмотреть хороший ужастик. Есть шанс, что вам серьёзно полегчает.
Исследование:
Kerr, M., Siegle, G. J., & Orsini, J. (2018). «Voluntary arousing negative experiences (VANE): Why we like to be scared». Emotion. Advance online publication
Эмоции являются, пожалуй, самым острым вопросом для людей и, как следствие, для психологов. Каждый из нас всю жизнь живёт с эмоциями, но далеко не каждый может честно похвастаться тем, что укротил свои эмоции.
И это интересный момент — почему так? В чём проблема чувствовать именно то, что нужно в данный момент? Почему нужно много учиться саморегуляции эмоций, чтобы перестать бояться, нервничать, мучиться виной, взрываться гневом и так далее?
Лиза Фельдман Барретт даёт весьма неожиданный для многих ответ — дело в том, что мы неправильно понимаем эмоции.
Мы привыкли считать, что эмоции живут где-то в конкретных центрах мозга и как бы высвобождаются в зависимости от ситуации. При этом у всех людей эмоции проявляются будто бы одинаково и мы легко их понимаем.
Для таких взглядов есть немало оснований. Например, во всех культурах люди в среднем неплохо различают гнев и страх. И в целом одинаково локализуют ощущения от эмоций в теле. Но есть один нюанс….
Это происходит лишь после того, как людей обучат определённому взгляду на эмоции (в терминах автора — понятиям эмоций). Если немного изменить дизайн эксперимента, окажется, что люди различают эмоции гораздо хуже.
Например, им показывают фотографию спортсмена — что с ним? Когда я увидел её в первый раз, я подумал, что он в отчаянии. Нет. Оказалось, что он только что выиграл золото в престижном соревновании. Но мимическая картина на его лице никак не совпадала со стандартом выражения счастья.
Почему? Потому что этот стандарт является всего лишь иллюзией, следствием наших заблуждений. В реальности люди не просто выражают эмоции очень по-разному.
В реальности — и об этом много пишет автор — мы конструируем эмоции. И внутри себя, и между собой. Эмоции — это событие не только внутри одной психики, но и отклик внутри второй.
Автор называет это теорией конструирования эмоций. Хотя на мой взгляд, это, по сути, развёрнутое описание теории функциональных систем Анохина и потребностно-информационной теории эмоций Симонова с добавкой новейших научных данных.
В любом случае базовые тезисы книги мне кажутся очень верными. Многие из них я встречал намного раньше даты выхода книги (2017 год), некоторые —позже, но независимо от книги.
Проще говоря, книга действительно отражает настроения как минимум части учёного сообщества. Действительно — в теме эмоций есть много такого, что классический подход объяснить не может. Этот подход автор называет эссенсиалистским — от предположения, что у каждой эмоций есть никакая сердцевина.
Судя по всему, нам пора отказываться от этого подхода, хотя он и кажется удобным, полным здравого смысла и интуитивно понятным.
Ситуация мне напоминает физику, в которой по занавес девятнадцатого века всё считали почти открытым, а затем за несколько десятков лет всё изменилось. Пришёл Эйнштейн, Бор, Оппенгеймер сотоварищи — и мы получили квантовую механику, полностью перевернувшую наше представление о реальности.
Видимо, сейчас мы находимся в такой же позиции в психологии и нейробиологии.
Есть ли у книги минусы? Да, как минимум один — я так и не увидел определения термину «эмоция». К сожалению, автор, как и многие другие, использует его как интуитивно понятный. Хотя как раз через определение можно было бы показать всю сложность разбираемого явления.
В остальном минусы незначительные, а плюсы колоссальны, так что от всей души рекомендую книгу к прочтению.
Признаюсь — я боялся. Когда я приступал к чтению, я боялся увидеть разборки в стиле «религия — опиум доя народа, запретить и забыть». Такой поход меня смущает — это ведь не наука, а агитация.
К счастью, книга оказалась совсем о другом. Автор действительно хочет разобраться в том, почему у всех народов возникает религия, почему она где-то становится структурированной и организованной, а где-то остаётся домашней и почти индивидуальной.
И разбирается он прежде всего совмещая антропологию и — вот это было очень неожиданно! — когнитивную психологию.
Серьёзно — «Объясняя религию» оказалась очень неплохим трудом по антропологии и когнитивной психологии.
Книга похожа на детектив. Паскаль Буайе берёт распространённые объяснения религии и показывает нам их несостоятельность. А потом ставит вопрос — чем же их заменить?
Я бы не хотел лишать вас удовольствия следить за выкладками автора и рассказывать, к чему он пришёл.
На мой вкус, это лишит вас удовольствия так же, как информация о том, что преступник — дворецкий.
Скажу лишь, что гипотеза автора выглядит очень правдоподобной. Хотя она и выдвинута на стыке веков (книга впервые опубликована в 2001 году), но актуальности не потеряла. Данные, которые приводит Буайе, отлично сочетаются с более поздними данными, которые я знаю из других источников.
При этом автор не спорит с религиозными взглядами, не высмеивает, не порицает и вообще ничего подобного не делает. Он учёный и занимается наукой. Он так прямо и пишет — надо изучать и понимать, остальное для науки не важно.
Словом, если вам хочется разобраться в работе человеческой психики, лучше понять тягу людей к религии, книга однозначно достойна вашего внимания.
Я бы назвал эту книгу энциклопедией наследственности. Здесь всё — от истории изучения вопроса до этических дилемм, от обычного селекционирования до генной инженерии.
Автор рассматривает наследственность очень широко — это не только генетическая передача, но и, например, культурная. И это правильно, как по мне. Ведь наш вид создаёт и передаёт не только то, что в генах. Мы передаём язык (а его в генах не найдёшь), мы передаём традиции. Мы передаём убеждения, взгляды, вкусы, блюда и так далее.
Как и передача на уровне генов, не всё из культурной наследственности работает хорошо (или вообще работает). Но это тоже часть наследственности, и я очень рад, что этому направлению в книге тоже уделено внимание.
Надо признать, я был приятно удивлён книгой. Я не большой знаток этой темы, но близоруко считал, что удивить меня невозможно. Как бы не так!
Я узнал много нового — например, что в одном человеке могут годами жить клетки другого человека с полным набором хромосом, генов и ДНК. То есть мы можем взять некоторые клетки, сделать анализ по их содержимому и оказаться в замешательстве. Ведь брали мы их у другого человека! Как так? В книге этот секрет раскрывается очень полно.
Написано увлекательно, легко, много историй и драм вокруг личностей, поэтому оторваться от книги трудно. Местами — чисто драматический сериал о жизни учёных. Я бы такой посмотрел.
При этом автор, как по мне, изумительно точно выдержал баланс между научной составляющей и интересным изложением. Разумеется, стать генным инженером или биоинформатиком с помощью книги не получится, но вот получить общее представление о наследственности и всех её проявлениях вполне получится. К тому же чтение так затягивает, огромный объём книги вообще не заметен. Не все авторы так умеют.
Книгу настоятельно рекомендую всем, кто интересуется темой наследственности, генов, передачи информации поколения к поколению и так далее.
Итак, вы хотите денег. Много денег. Но так, чтобы без особых усилий.
Что ж, я могу предложить вам один вариант.
Вам понадобится хорошая фантазия и полное отсутствие так называемой совести или — простите за старомодность — моральных принципов.
Деньги из воздуха
Вот что вам надо сделать — придумайте свою типологию личности.
Люди это обожают.
Психотипы — самые любые — дают иллюзию определённости. Дескать, вот у нас тайное знание, которое можно применить. Можно лучше общаться с другими людьми — зная, на какие кнопочки давить. Можно комфортнее жить с собой — зная, чего от себя ждать.
Если бы всё было именно так, нам всем жилось бы легче. Увы, ничего подобного нет, психотипы — это устаревшая концепция. В современной психологии от типологий личности давно уже отказались и, судя по всему, уже не передумают. Подробнее об этом будет в конце статьи.
Но люди-то об этом не знают. Они в массе своей искренне верят, что типологии личности работают, надо только найти хорошую.
Вот этой наивной верой вы и можете воспользоваться. Если, конечно, у вас нет совести и принципов.
Три золотых правила
При разработке типологии вам нужно соблюсти несколько принципиальных условий. Без них не взлетит.
1. Быстрое типирование.
Это исходный момент, отсюда всё начинается. Вам нужно найти способ типирования, и если вы его найдёте, остальное сложится почти само собой.
Очень важно, чтобы любой человек мог быстренько оттипировать и себя, и окружающих. Если для определения психотипа нужно проходить тест в сто вопросов или сдавать слюну на ДНК, толку не будет.
Нужно что-то простое, что может без особых усилий использовать любой человек.
Дата рождения? Удобно, но уже занято. Цвет глаз? Банально. Прикус? Интересно, но сложновато.
В общем, тут придётся покумекать.
2. Чем проще, тем лучше.
Типов не должно быть много. Шесть лучше двенадцати, четыре лучше шести. Три ещё лучше. Два — маловато, но сойдёт. Легче запомнить.
Не надо накручивать сложностей. Вы же хотите быстро заработать, а не развернуться во всю мощь вашей фантазии.
Уточнения будете делать потом, когда освоите первые миллионы. Скажете, что набрали материала, многое обдумали, преисполнились мудростью и так далее. Это принесёт вам ещё больше денег, но — потом.
3. Всем сестрам по серьгам.
В каждом из ваших психотипов должно быть что-то хорошее. Обязательно подчёркивайте сильные стороны каждого типа.
Людям нравится видеть в себе что-то хорошее. Не лишайте их этого удовольствия.
Пусть у одного психотипа будут преимущества во всём, что касается отношений. А у другого — в работе. Третий пусть будет в ладах с эмоциями.
Идеальный вариант — когда человек читает описания психотипов и хочет себе сразу все три. Значит, вы всё сделали правильно.
Наглядный пример
Давай посмотрим, как это всё можно использовать.
Начинаем с способа типирования. Давайте предположим, что вы решили в качестве такового использовать наречие «Кстати». Любой может легко посчитать, часто или редко человек использует его.
Что использование этого слова может сказать о человеке? Давайте решим, что оно показывает гибкость его мышления. Не нужно объяснять, что это. Пусть каждый человек вкладывает в это понятие то, что захочет, вам же лучше.
Значит, у нас может быть два типа — назовём их «Горностай» и «Вепрь».
Горностай гибкий и ловкий, всегда умеет найти выход и соединить несоединимое.
Вепрь прямолинейный и сильный, гнёт свою линию несмотря ни на что.
Проверяем себя.
Лёгкий способ есть? Да.
Типов мало? Да!
В каждом типе есть что-то хорошее? Конечно!
Дело в шляпе. Теперь осталось написать об этом статьи, книги, снять видео, завести паблики во всех соцсетях.
Рассказывайте, как применять ваши невероятно эффективную типологию в быту, спорте, воспитании детей, браке, на рыбалке (впрочем, нет, приложить вашу типологию к рыбалке вряд ли удастся).
Где деньги? В обучающих курсах для широкой публики. В обучающих курсах для профессионалов. В упомянутых книгах и видео.
Учитывая, что совсем не напрягались, отдача на вложение будет колоссальной.
Суровая правда жизни
Теперь серьёзно. В начале статьи я обещал объяснить, почему современная психология не пользуется типологиями.
Краткий ответ такой — потому что они не работают. На сегодняшний момент у нас нет ни одного научного инструмента, который позволил бы создать надёжную типологию личности.
Значит ли это, что всякая типология, связанная с людьми плоха? Нет, не значит.
Например, во многих компаниях есть грубое деление по прибыльности клиентов. Эти — очень прибыльные, эти — не очень. А вот с теми вообще лучше не работать, затраты могут сожрать всю прибыль.
Эта типология исключительно утилитарна и до некоторой степени условна. Но конкретно вот в этой узкой области она более-менее работает.
Однако как только мы выходим за рамки таких узких областей, ситуация меняется. Как бы мы ни старались, мы не можем создать типологию личности, которая бы давала стабильный результат.
Во многом за количество денег у нас в кармане отвечает экономическая ситуация в стране и мире.
Тем не менее, кое-то зависит и от нас. Я обычно говорю, что это квалификация, дисциплина и немного удачи, но на это раз речь не о них.
В какой-то степени количество денег у нас в кошельке зависит от наших когнитивных искажений (в оригинале — cognitive biases).
Если немного упростить, то можно сказать так — чем лучше мы умеем думать, тем больше у нас денег.
В этой статье — пять когнитивных искажений, из-за которых мы теряем деньги.
Эффект деноминации
Эффект деноминации (denomination effect) — тенденция тратить больше денег, когда они у вас в виде монет или мелких банкнот, а не виде крупных купюр.
Впервые описаны учёными Прией Рагубир и Джойдипом Шриваставой.
Они провели серию экспериментов, построенных по схожей схеме, но в разных контекстах [1].
Например, в одном исследовании участникам давали или пять долларов одной купюрой, или пять купюр номиналом в один доллар. Во втором случае люди куда охотнее тратили полученные деньги.
Логика, предположительно, такая — мелкую купюру не жалко. Ну что такое один несчастный доллар? Куплю себе какую-нибудь мелочь, подумаешь — расходы!
А вот крупная купюра воспринимается уже не так. Она — для больших расходов. Скажем, для чего-нибудь за четыре доллара.
Другими словами, мы в среднем связываем масштаб покупки с номиналом купюры. Покупки мелкие? Значит, на них тратим мелочь. Покупки крупные? Достаём купюры с большим номиналом.
К чему приводит. Конечно, из-за распространённости банковских карт эффект деноминации распространён уже не так сильно. Однако пока банкноты остаются в обращении, он действует.
1. Из-за это когнитивного искажения мы чаще тратим деньги на ненужное. Например, покупаем упаковку жвачки, без которой легко могли бы обойтись. Каждая такая трата, разумеется, мелочь. Но все вместе они могут занимать изрядную часть бюджета. И денег у нас становится заметно меньше.
2 Это позволяет проворачивать разные маркетинговые приёмы. Например, выпускать какой-нибудь товар в мелких упаковках, чтобы нам было легче потратить на него мелочь, завалявшуюся в карманах.
Итог тот же — мы покупаем ненужное.
Как преодолевать. Чтобы тратить меньше, старайтесь не носить мелкие купюры. Если вам выдали сдачу монетами и мелкими купюрами, выкладывайте их дома в специальную коробочку. И по мере наполнения, относите в банк, чтобы обменять на крупные купюры. Это позволит вам избежать лишних трат.
Ошибка профилактики
В оригинале ошибка профилактики называется prevention bias, и на русский это перевести нелегко. То ли это профилактический уклон, то ли предвзятость к предотвращению, то ли превентивное искажение.
Но по смыслу, пожалуй, ближе всего именно ошибка профилактики.
Суть этой ошибки — переоценка эффективности превентивных мер.
Представьте себе ситуацию — вам нужно обеспечить безопасность, скажем, корпоративной системы баз данных. В таких случаях обычно есть два пути — а) предотвращение и б) обнаружение с последующим реагированием.
Предотвращения обозначает законопачивание всех возможных щелей, лазеек, тропинок и так далее. Обнаружение с реагированием предполагает отслеживание вторжения и удар по нему.
Первый вариант не всегда хорош — он может быть очень дорогим. Второй вариант тоже не без изъяна. Он может быть слишком ненадёжным.
Но что будет, если эффективность обоих вариантов будет одинаковой? Исследователи из США предложили участникам своего эксперимента серию экономических задач по выбору систем безопасности [2].
Итог вы знаете. Даже если отдача от вложений была одинаковой, люди всё равно выбирали постройку «глухого забора». Проще говоря, предпочитали перестраховаться.
К чему приводит. Рачительный подход подразумевает оправданные траты, а не расходы для успокоения тревожности. Страховка — дело нужное, хотя и стоит денег. Перестраховка — это лишние траты, которые ничего не дают, кроме дыры в бюджете.
Разумеется, это не всегда легко посчитать — жизнь сложнее экспериментов в лабораториях.
Однако это хороший повод задуматься — может быть, вместо глухого забора лучше поставить чуткую сигнализацию? И в прямом и в метафорическом смысле.
Конечно, такой способ может быть не всегда — никто не говорит, что профилактику нужно выбросить в утиль. Речь только о том, чтобы не перебарщивать с профилактикой.
Как преодолевать. Авторы исследования наглядно показывают нам путь решения — это вопросы. Стоит спросить себя — есть ли другой способ добиться нужного эффекта? Вполне может быть, что есть решения, о которых вы не знаете, но которые могут дать тот же эффект за меньшие деньги. Следовательно, стоит хотя бы поспрашивать у знающих людей. Вполне может быть, кто-то предложит вам хорошее решение.
Например, уезжая в отпуск, вы можете не нанимать сторожа (хотя так мало кто делает), а подключить сигнализацию и службу охраны, которая примчится по первому сигналу. Второе, обычно, намного дешевле.
Пренебрежение масштабом
По крайней мере так можно перевести выражение scope neglect. Суть этого когнитивного искажения в том, что мы в среднем плохо соотносим рост масштаба и рост соответствующих расходов.
Представьте, например, что вам предлагают защитить перелётных птиц от гибели на прудах, отправленных нефтью. Для этого нужно сделать пожертвование [3].
Когда люди слышали, что птиц всего две тысячи, они жертвовали в среднем 80 долларов США. А что было, когда им говорили, что птицы 200 000?
Сумма вырастала.
Аж на восемь долларов .
Видите? Люди понимают, что масштаб вырос, и даже увеличивают расходы. Но это увеличение совершенно несопоставимо с масштабом (в среднем случае, конечно же).
К чему это приводит. Пренебрежение масштабом обычно оборачивается дополнительными расходами. В быту это легко заметить во время ремонта. Вы переклеили обои в одной комнате, потом решили обновить и в оставшихся. Вы понимаете, что это будет дороже, чем для одной комнаты. Но — и это очень вероятно — сильно преуменьшите итоговые расходы.
Как преодолевать. Самый лучший путь — вдумчивое и занудное составление сметы. Совершенно не случайно есть специально обученные люди, основная работа которых как раз и заключается в оценке необходимых расходов. Можно сказать, что эти люди занимаются устранением когнитивного искажения под названием «пренебрежение машстабом». Что-то вроде пожарной команды, которая спасает нас от лишних расходов.
Иллюзия денег
Название «иллюзия денег» — это прямой перевод исходного названия «money illusion».
Это когнитивное искажение приводит к тому, что мы забываем об инфляции или сопутствующих расходах и всегда оцениваем деньги только по их номинальной стоимости.
Например, кто-то может поехать на другой конец города за макаронами, которые дешевле на двадцать рублей. При этом затраты времени, усилий или другие расходы не учитываются.
Или заключаем договор без учёта инфляции. И через полгода получаем вроде бы ту же сумму, но купить на неё можем уже меньше.
Английское название этого когнитивного искажения (endowment effect) содержит корень «endow». Его можно перевести как пожертвование, одаривание, вложение и так далее.
Сам эффект в короткой формулировке описывается так — люди склонны сохранить объект, если они им владеют, чем купить его.
Или — что то же самое — завысить стоимость объекта при продаже, хотя это будет неразумно.
Можно и шире взять — нам в принципе важнее то, что у нас есть, чем то, чего у нас нет.
К чему это приводит. Например, если человеку дать премию в начале квартала и потом сказать, что за плохую работу премию придётся вернуть, человек будет работать активнее. Лишь бы не потерять [4].
Совсем бытовой пример. У вас на антресолях хранится всякое, которое можно продать. Такие эксперименты неоднократно проводили самые разные люди, а в США даже есть целая традиция гаражных распродаж. Но часто людей останавливает нежелание расставаться с тем, что у них есть. Хотя — и это важно подчеркнуть — оно им совсем не надо.
Поэтому люди такие вещи не продают, или выставляют на продажу, но ставят очень большой ценник.
В итоге деньги заморожены в вещах, а антресоли забиты всяким хламом.
Как преодолеть. Смените акцент. Думайте не об утрате имеющегося, а о возможности приобретения. Нам всегда трудно расстаться с чем-то, зато приятно что-то получить. Эти тенденции уживаются плохо, так что перенос акцента на получение скорее всего подавит нежелание утраты.
БОНУС
Ещё одно когнитивное искажение — гиперболическое дисконтирование (это калька с оригинала «hyperbolic discounting») [5].
Люди в среднем предпочитаю немедленные выплаты, блага и доходы. Всё, что произойдёт не сегодня, уже не так привлекательно.
И чем оно дальше, тем меньше привлекает. Сто рублей прямо сейчас намного приятнее тысячи через год. Хотя даже с учётом инфляции тысяча через год будет больше ста рублей сегодня.
Это когнитивное искажение нельзя назвать плохим (поэтому оно идёт бонусом, а не в общем списке). Когда окружающая среда неустойчива, очень разумно хвататься за синицу в руках. Она-то уже здесь, журавля поди ещё поймай.
С другой стороны, такая склонность недооценивать будущие выплаты блокирует инвестиции и вообще все медленные способы повышения благосостояния. В ситуации более-мене стабильных условий это заканчивается отсутствием накоплений, нулевым пассивным доходом и прочими грустностями.
Ну а самое вредное когнитивное искажение касается не только денег. Оно намного, намного шире. Вот статья о нём «Самое ВРЕДНОЕ когнитивное искажение».
Вам нужно пройти дофаминовое голодание, ведь вы заходите в соцсети ради очередной дозы дофамина.
Бросьте всё и начинайте дофаминовый детокс, а то ваш мозг перекормлен дофамином, какой кошмар!
Примерно так рассказывают о дофамине и дофаминовом голодании в интернете.
Вещество с химической формулой C₈H₁₁NO₂ выставляют страшным злодеем.
Вот только доказательств не предоставляют. И это понятно. Ведь доказательства полностью противоречат этим утверждениям.
Что такое дофамин?
Начнём с основ. Вот справочник «Гормоны и их эффекты», год выпуска — 2012 года. авторы — В. К. Верин, В. В. Иванов [1]. Оба — медики, на момент издания книги работали на кафедре гистологии, эмбриологии и цитологии в Санкт-Петербургской государственной медицинской академии им. И. И. Мечникова
Поскольку это справочник, тут только самое главное. Данные о дофамине умещаются на одной странице (как и для многих других гормонов), но даже этого вполне хватает.
Итак, в плазме крови нормальный уровень дофамина составляет менее 30,0-40,0 нанограмм на литр.
Вырабатывается дофамин нейронами ЦНС, нейронами энтеральной нервной системы и клетками мозгового вещества надпочечников.
Теперь самое главное — некоторые гормоны могут работать только на физиологическом уровне. А некоторые задействованы ещё и в синаптических щелях — месте контакта между отростками двух нейронов. В этом случае их называют нейромедиаторами (или — как сейчас принято говорить — нейротрансмиттерами). Дофамин как раз такой.
Его физиологическое действие можно пропустить. Думаю, не интересно знать, что он, например, увеличивает почечный кровоток и скорость клубочковой фильтрации.
Нас интересует его работа как нейротрансмиттера. Ведь именно здесь находятся те эффекты, которыми вас пугают в видео на Ютубе.
И тут нас ждёт шок.
А где соцсети?
В справочнике указано всего семь функций дофамина как нейротрансмиттера:
1. Является как стимулирующим, так и тормозным медиатором.
2. Является нейромодулятором в ЦНС.
3. Участвует в механизме возникновения эмоций.
4. Участвует в формировании мотиваций.
5. Участвует в регуляции цикла бодрствование-сон.
6. Участвует в осуществлении произвольных движений.
7. Стимулирует пищевое поведение.
Как видите, ни слова о вознаграждении за залипание социальных сетях или видеоиграх. Более того, нет даже намёка.
Чётко сказано про пищевое поведение — его дофамин стимулирует. То есть побуждает задуматься о еде и даёт энергию для её поиска.
Но во всех остальных случаях дофамин только участвует — в эмоциях, в мотивации, в регуляцию, в осуществлении. Это означает, что во всех этих случаях, он — только один из многих, а не единственный.
Почему же тогда дофамин стали считать гормоном удовольствия или гормоном награды?
Потому что что изначально учёные, которые этим занимались, ошиблись.
Старая ошибка
В 1954 году учёные-нейробиологи Джеймс Олсон и Питер Милнер проводили опыты над крысами. Они вживляли крысам в головной мозг электроды и подавали на них ток.
Предполагалось, что так можно выработать реакцию страха или отвращения перед одним конкретным углом клетки.
Но крысам понравилось — они прямо-таки ломились в этот угол!
Это заинтриговало учёных и они модернизировали эксперимент. Теперь крысам дали возможность нажимать на педаль и самостоятельно подавать ток в мозг. Крысы млели и нажимали на педаль до семисот раз в час.
Резонный вывод — Олдс и Милнер нашли центр удовольствия. Это укладывалось в тогдашне представления о мозге, где у всякой деятельности был свой центр. Центр письма, сна, памяти, вкуса и так далее.
Для того времени вывод был нормальным. К сожалению, он просочился в популярную культуру и теперь его невозможно выковырять.
Между тем, давно уже ясно, что мозг устроен гораздо сложнее. Вот так — по удобным центрам — он не раскладывается. Поэтому сейчас больше говорят о системах — например, системе вознаграждения [2].
И Олдс с Милнером попали не столько в систему вознаграждения, сколько в систему мотивации.
Проще говоря, крысы не испытывали удовольствия от нажатия педали. Они его ожидали [3].
Новые данные
С 1954 года технические возможности учёных заметно выросли. Поэтому новые исследования были уж точне.
Благодаря им и выяснилось, что дофамин участвует в мотивации поведения. То есть он работает в начале действия, а не в конце. Дофамин помогает определиться — стоит овчинка выделки или нет [4].
Или, как сформулировано в другом исследовани: «Дофамин обеспечивает динамическую оценку того, стоит ли расходовать ограниченный внутренний ресурс, такой как энергия, внимание или время» [5].
Более того, раз дофамин участвует в оценке стоимости выделки упомянутой овчинки, то он может выделяться и при отказе от действия. Это называют дофаминовым сигналом предсказания ошибки вознаграждения (dopamine reward prediction-error signal) [6].
То есть дофамин не только подталкивает, но и останавливает.
Как-то не похоже на «гормон удовольствия».
Дофамин нужен не только для мотивации. Например, болезнь Паркинсона связана с потерей нейронов, вырабатывающих дофамин. Т.е. дофамина становится меньше. И это вызывает болезнь. А если дофамина слишком много — может развиться шизофрения [7].
Синдром дефицита внимания и гиперактивности тоже связан с нарушением регуляции в дофаминэрггической системе [8].
В общем, современные научные данные единодушны — дофамин является не частью системы вознаграждения. Как написали в одной статье американские медики, эту систему лучше было бы назвать «дофаминовой мотивационной системой» [9].
Хотя я бы говорил о дофаминовой системе принятия решений.
В любом случае, титул «гормон удовольствия» не подходит. Если уж и использовать какое-то упрощение, то дофамин нужно называть гормоном надежды.
Где переизбыток дофамина?
Теперь, когда мы лучше понимаем функции дофамина, давайте вернёмся к дофаминовому голоданию (в оригинале — dopamine fasting) и доказательствам.
Как вы понимаете, доказать пользу дофаминового голодания очень легко. Мы из справочника знаем нормальный уровень дофамина в плазме. Если залипание в соцсетях переполняет человека дофамином, значит, можно взять анализ и увидеть, дофамина стало, скажем, в три раза больше — 120 нанограмм на литр.
Потом прописать человеку дофаминовый детокс и через недельку снова взять анализ. Если уровень дофамина снизился, значит, дофаминовое голодание работает.
Ладно, уровень дофамина в крови и в синаптических щелях головного мозга может отличаться. Но ведь суть-то не меняется. Можно замерить, детокснуться и замерить ещё раз.
Ну и много ли вы слышали о таких исследованиях? Кто из рассказчиков пугалок о дофамине поделился такими данными? Я вот ни от кого не слышал.
Поэтому пришлось искать самому. Нашёл я не очень много, но зато очень показательно.
Нидерландско-американская группа учёных проверяла связь дофамина и социальных сетей. Работу нейронов они отслеживали с помощью позитронно-эмиссионной томографии. А данные о том, сколько времени человек проводил в соцсетях, им предоставили смартфоны участников исследования. Учёные просто взяли статистику использования, которые смартфоны и так собирают [10].
И вот что оказалось — чем больше человек сидел в соцсетях, тем меньше дофамина вырабатывали его нейроны в полосатом теле (это такая область в мозгу).
Вот ещё одно исследование на ту же тему.
Международная группа учёных использовала такое же пэт-сканирование. Они изучали объём серого вещества в головном мозгу людей, которые проводили много времени в соцсетях. А потом сравнили с теми, кто меньше залипает на котиках и мемах [11].
Удивительно, но учёные не нашли разницы в префоронтальной коре. В обеих группах объём серого вещества был одинаков. Но вот миндалине и полосатом теле разница была. У тех, кто слишком много времени уделял соцсетям, в этих областях серого вещества было меньше.
Почему это важно? Вспомните прошлое исследование — там тоже было задействовано полосатое тело. А оно тоже вырабатывает дофамин. Если нейронов меньше, то и дофамина будет меньше.
Причина или следствие?
Оба эти исследования — корреляционные. Там не было вмешательства, поэтому выделить каузацию (причинно-следственную связь) нельзя. У нас есть только факт корреляции.
И это значит, что данные этих исследований можно трактовать самое меньше двояко.
Возможно, люди, у которых выработка дофамина снижена, больше залипают в соцсетях. Возможно, наоборот — залипание в соцсетях приводит к снижению выработки дофамина.
Однако в любом случае эти данные противоречат концепции дофаминового голодания. Куда голодать? Дофамина и так вырабатывается меньше. Тут нужно дофаминовое обжиралово, а не голодание.
Можно привести такое возражение. При химических зависимостях тоже снижается выработка организмом определённых веществ. Зачем, например, вырабатывать много ацетилхолина, когда сигарета поставляет дармовую никотиновую кислоту в неограниченных количествах? [12]
Может быть, здесь тот же механизм? Конечно, нет.
Использование социальной сети не связано с приёмом химических веществ. Ничего извне в кровь не попадает. Только информация на фоторецепторы глаз (и, может быть, на уши). А раз снаружи дофамин не поступает, он не замещает дофамин, вырабатываемый внутри.
Следовательно, такой механизм можно не рассматривать.
Итак, что мы видим? Дофаминовое голодание — это то, что и так происходит с человеком, который погружён с соцсети сверхмеры. Значит, оно не нужно.
Но почему все говорят о дофоминовом голодании?
Потому что нужно тщательнее относиться к подбору названий, вот почему.
Автор дофаминового голодания
Сейчас трудно установить, откуда пошёл термин «дофаминовое гододание». Первым его популяризатором стал, видимо калифорнийский психиатр доктор Кэмерон Сепах (Cameron Sepah) [13].
Теперь трудно понять, что его побудило дать своей концепции такое название. Думаю, он и уже за давностью лет ответить не сможет.
Но я уверен — потом он много раз жалел о таком выборе названия.
Потому что все прочитали только название его концепции, а вглубь лезть не стали. Зачем, всё же на обложке написано! И понеслись бесконечные статьи и видео с рассказами об ужасах дофамина и необходимости детокса от него.
К счастью, доктор Сепах не сдался. В 2019 году он выпустил специальный текст «Полное руководство по дофаминовому голоданию 2.0» с детальными разъяснениями [14].
Сепах прямо пишет, что дофаминовое голодание это:
— Не снижение уровня дофамина.
— Не избегание любого развлечения/удовольствия.
— Не аскеза под другим названием.
Напротив, он настаивает на снижении именно импульсивного поведения. То есть это не отказ от соцсетей, а уменьшение их проверки без надобности.
И работать он предлагает только с таким поведением, которое действительно ухудшает жизнь.
Идея доктор Сепаха не в отказе, а в замене. Не запрещать, а делать своё поведение гибче.
Кэмерон Сепах прямо пишет: «Просто занимайтесь регулярными видами деятельности, которые отражают ваши ценности». И перечисляет — физкультура, волонтёрство, общение, учёба, творчество.
То есть это никакое не голодание. Это переключение.
Думаю, если бы он назвал свой подход не дофаминовым голоданием, а дофаминовым переключением, всё было бы иначе.
Дофамин и условный рефлекс
Нужно ещё немного разобраться с дофамином. Участвует ли он в неуёмном залипании в соцсетях? Да, конечно. Но не так, как это рисуют, ведь дофамин не вознаграждает.
Вспомните — дофамин участвует в мотивации. Если человек много раз заходил в соцсети и получал там много хорошего, формируется что-то вроде условного рефлекса. Соцсеть — это хорошо.
Дофаминовая система как бы запоминает, что вот такое поведение давало организму радость. Резонно предположить, что в грустные моменты оно поведение стоит повторить. Скорее всего, снова станет хорошо.
Можно то же самое сказать более научным языком. Вот цитата из абстракта статьи двух американских медиков, которая называется «Дофамин и зависимость»: «Импульсные разряды (фазическое возбуждение) нейронов, содержащих дофамин, необходимы для создания долговременных воспоминаний, связывающих прогностические стимулы с поощрениями и наказаниями. Независимые выбросы дофаминовых нейронов (тонизирующие или стимулирующие стимуляторы) определяют мотивацию реагировать на такие сигналы» [15].
И дальше они объясняют, что из-за этого мы можем терять интерес к другим занятиями. Ведь относительно них условный рефлекс ещё не сформировался.
Фактически, это то, о чём пишет Кэмерон Сепах, — переключайтесь. Занимайтесь чем-нибудь ещё, что даст вам удовольствие. Оное удовольствие организм запомнит, и в следующий раз дофамин замотивирует вас повторить это занятие, а не залипание в соцсетях.
Вред дофамина
Итак, дофаминовое голодание, о котором вам рассказывают в интернетах, — это неверно понятая концепция. Можно ли она быть опасной?
Здесь у меня научных данных нет, потому что никто ещё не исследовал эту тему. Но в своей практике я несколько раз сталкивался с последствиями такого голодания. Не могу сказать, что они были хорошими.
Конечно, никакого физического вреда нет и быть не может. Без применения каких-то химических веществ невозможно настолько подавить выработку дофамина, что человека настигнет болезнь Паркинсона.
Вред в другом. В создании неправильных представлений о реальности. Рассказы про очень опасный дофамин и такое нужное дофаминовое голодание вводят людей в заблуждение.
Вот человек, который время от времени поглядывает видосики с котиками. Это не проблема, но ему внушают — с тобой не всё в порядке. Ты ведёшь себя плохо. Ты слабохарактерный и вообще сидишь на игле дофамина.
То есть людям на пустом месте рассказывают, что они неправильные, плохие, больные и так далее. Люди неправильными быть не хотят, поэтому пробуют отбросить телефон и мужественно медитировать. Или ещё что-нибудь такое.
Но вспомните слова доктора Сепаха — суть не в отказе, суть в переключении. Однако поняв что-либо неправильно, люди скорее всего и сделают это неправильно.
Получается, что людей побуждают как бы гнаться за горизонтом.
Что происходит, когда человек пытается чего-то достичь, но не может? Фрустрация. Или — если по-простому — облом. А это больно.
Ещё добавляется чувство вины — мол, я неправильный, не могу слезть с дофаминовой иглы.
Всё это вызывает уйму ненужных переживаний, которые будут отравлять человеку жизнь.
А всё потому лишь, что кто-то снял видео о невероятном вреде дофамина.
Проще говоря, ради просмотров человеку создали уйму проблем.
По-моему, это не очень круто.
Дофамин мешает развитию
Здесь нужно обсудить ещё один важный момент. К дофаминовому голоданию призывают ещё по одной причине. Якобы из-за обилия «дешёвого дофамина» люди перестают к чему-либо стремиться и чем-либо интересоваться.
Лежат, якобы, на диване, листают соцсети или залипают в игры. Но если как следует проголодаться, то сразу захочется бежать на улицу, чтобы познакомиться с разными людьми и чтобы заработать миллион.
Доказательств, как всегда, ноль. Только байки из серии «а вот один мой друг…».
Дело в том, что действительно — на первый взгляд вполне могут найтись истории, где человек лежал на диване, потом отложил телефон и как начал развиваться и продвигаться, как начал!…
Но в каждом случае дофаминовое голодание ни при чём. Дело в трёх разных моментах.
Первое: скука. Если вам нечем заняться, то даже уборка станет привлекательным моментом. Скука помогает нам переоценить происходящее и заняться чем-нибудь дельным. Ну или просто — хоть чем-нибудь [16].
Это хороший ход, я сам регулярно рекомендую брать и сидеть десять минут без нечего. Станет так скучно, что вы будете готовы на всё, лишь бы не скучать. Вымыть посуду, прочитать главу из учебника, написать тысячу строк кода — лишь бы не скучать.
Канадские учёные-психологи показали это экспериментально [17].
У них была целая серия разных заданий — в разных вариациях, чтобы исключить разные факторы.
В одном задании, например, можно было или ничего не делать, или заниматься арифметикой (прибавлять конкретное число к четырём, показанным на экране). В другом можно было считать изображения или просто разглядывать их.
И везде усреднённый участник выбирал усилия, а не безделье. Потому что скучать куда труднее.
Но причём тут дофамин? Просто нам трудно скучать, и только.
Дофамин и достижения
Второй момент — это ценность. Рассмотрим подробнее.
Вот, допустим, программист. У него на тумбочке рядом с кроватью есть книга на профессиональную тему. Книга хорошая, прочитать её стоит. Но наш герой не читает. То он видео смотрит, то мемчик какой-нибудь, то в онлайн-игру его позовут из танков пострелять.
Нужен ли ему дофаминовый детокс? Ну, если запереть его с этой книжкой в камере, разумеется, от вышеупомянутой скуки он читать начнёт.
Но если не будет телефона или компьютера с приставкой наш герой всё равно может найти себе занятие вместо книги.
Почему? Потому что никакой непосредственной выгоды от этого нет. Просто, может быть, когда-нибудь, мало ли что, в общем — пригодится. А когда нет очевидной, прямой, осязаемой выгоды — мы действительно склонны уклоняться от такой задачи.
Тут даже больше. Почему-то предполагается, что каждый человек должен стремиться к невероятным высотам, каждый должен выдавать максимум. Кого ни ткни — все должны хотеть построить бизнес-империю и опередить Маска в полёте на Марс.
Но с чего бы это? Может быть, нашему программисту уже хорошо? МОжет быть, он соотносит затраты и результаты и понимает — можно не стремиться к высотам. «Нас и здесь неплохо кормят».
Такой подход — это не плохо и не хорошо. Человек имеет право так жить, это его решение. Ему просто не надо.
И дофаминовое голодание ничего не изменит. Человек так и будет довольствоваться тем малым, что у него есть.
Но если наш герой увидит близкую пользу от прочтения книги — он её прочитает.
Попробуй отдохнуть
Третий момент — это отдых.
Вот бизнесмен. Он много работал, устал, уехал в санаторий, где мало пользовался телефоном. Из санатория вернулся бодрым и сразу развил кипучую деятельность, плодя проекты и увеличивая прибыль.
Такое вполне может быть. Отдохнувшим людям вообще свойственно работать бодро. Но причём тут дофаминовое голодание? Человек просто отдохнул от работы, восстановился. Поэтому чувствует себя бодрее и работает активнее.
Как видите, если всмотреться, то видно — дофаминовое голодание здесь ни при чём. Вместо одного удобного объяснения получится минимум три — картина, как это часто бывает, оказалась сложнее.
Может, в главном он прав?
Тут кто-то может сказать, мол, разоблачение так себе, ведь в главном-то ничего не изменилось. Всё равно дофамин участвует, всё равно надо что-то делать. Ведь проводить всё время в соцсетях — это не очень-то здоровое поведение.
Тут есть два момента.
Во-первых, с такой аргументацией дофамин в объяснениях вообще не нужно привлекать. И так очевидно, что каждый день залипать по десять часов к ряду в соцсети не очень полезно.
Равно как не полезно каждый день десять часов к ряду таскать штангу, есть овощи, учиться, работать и так далее.
Разумеется, нужно чередовать смартфон, работу, спорт, учёбу, общение, еду и так далее.
Зачем вообще вспоминать про дофамин в этой ситуации? Никакие химические или биохимические объяснения тут не нужны. И так давно известно, что слишком много чего-либо обычно здоровья не добавляет.
Во-вторых, важно давать работающий инструмент. Просто «не сиди в соцсетях, слезай с дофамина» — это не инструмент.
Инструмент — это чёткая инструкция. Отложи телефон и пойди, скажем, в танцевальную студию для новичков. Запишись в секцию моделистов. Собери друзей на пикник. Раскрась картину по номерам. Обнови резюме.
Видите? Нужны конкретные действия. И не нужны рассказы про злодейский дофамин.
Тут уместно будет спросить насчёт онлайн-казино и прочих ставок? Как с ними? Ведь, как рассказывают, дофамин и здесь замешан.
Что ж, дофамин там тоже участвует, это правда. Но — уверен, это те станет для вас неожиданностью — не так, как это принято рассказывать в интернете.
Основная идея автора — если мы хотим воспитать дисциплинированных и ответственных детей, которые ведут себя правильно, мы не можем полагаться на принуждение. И не можем полагаться на поощрение.
Ведь и принуждение и поощрение — это методы внешней мотивации. Они могут казаться противоположностями, но на самом деле суть у них одна — они завязаны на послушание (подчинение).
А дисциплина и ответственность — это следствие свободы. Стало быть они требуют мотивации внутренней.
Следовательно, нужен другой подход.
Этот подход основан на иерархии развития (так её назвал автор). Я бы предложил другой вариант — иерархию социальной зрелости.
Это не научная схема, а педагогическая (воспитательная).
Марвин Маршал предлагает считать, что есть четыре уровня социального поведения человека:
1. Анархия (вообще не замечаю окружающих).
2. Буллинг (нападаю на окружающих).
3. Сотрудничество (помогаю окружающим ради награды).
4. Демократия (помогаю окружающим просто так, ради искусства).
Четвёртый уровень самый лучший, хотя, конечно, нельзя быть на нём всегда. Время от времени мы оказывается на каждом из уровней.
Задача этой иерархии — создание вектора для стремления. Как говорится, чтобы было понятно, куда жить.
Я видел похожую систему в двух необычных детских домах («Китеж» и «Орион»). Работает она очень круто — дети действительно ответственны просто так. Потому лишь, что считают такое поведение правильным.
Эту же систему я применяю и в своей семье. Поэтому в книге я видел много знакомого.
Однако у Маршала система разработана намного лучше. Виден американский подход с их умением отточить всё до деталей. В наших палестинах аналогичная система всё же более аморфная.
Автор, понятно, не только придумал эти иерархию, но разработал что-то вроде плана внедрения. При небольшой доработки реально можно использовать хоть на уроке, хоть дома.
Важный момент: Марвин Маршал — педагог с большим стажем, но не психолог. Поэтому некоторые моменты стоит пропустить мимо глаз (например, устаревшую типологию Юнга, которая в книге совершенно не нужна).
Кроме того, автор не ссылается на научные источники, но опытный глаз легко увидит теоретические основы его выкладок. Ответственно заявляю — основы отличные, всё по делу (кроме мелочей вроде упомянутой типологии).
Книга очень отличается от обычного американского нон-фикшена, где одну идею растягивают на книгу.
Здесь наоборот — словно три книги утрамбовали в одну. Материала так много, что стоит перечитать хотя бы трижды.
Когнитивные искажения — это ошибки мышления. Чаще всего они безобидны, где-то даже милы, но бывают и вредными.
Когнитивные искажение, о котором я расскажу сегодня, вреднее всех прочих. Даже если взять их все вместе.
При этом оно очень коварно — для каждого отдельного взятого человека оно скорее полезно, но для всех нас вместе взятых — хуже термоядерной бомбы.
Иллюзия объективности
Наивный реализм (naïve realism) — это когнитивные искажение, состоящее из двух частей. В первой содержится уверенность — мои взгляды и восприятие объективны. Во второй части находится такая же убеждённость, но с другим знаком. Это убеждённость в предвзятости взглядов и восприятия других людей.
Проще говоря, наивный реализм — это уверенность в правильном понимании мира.
Вот как это выглядит: «Я понимаю мир правильно, потому что вижу его объективно. И вы должны быть со мной согласны, потому что как можно спорить с тем, кто видит мир таким, каков он есть? Возражают в этом случае лишь те, кому глаза застили убеждения, идеология или просто глупость».
Самое удручающее здесь вот что — по-видимому, для отдельно взятого человека наивный реализм скорее полезен.
Если человек уверен, что понимает мир правильно, он меньше колеблется, принимает решения быстрее и лучшего мнения о своих перспективах (кто понимает мир правильно, тот, скорее всего, придёт к хорошим для него результатам — это вполне логично). Видимо, отсюда растёт иллюзорный оптимизм (optimistic bias), которое, как показывают исследование вполне благотворно влияет на человека.
Плюс человеку кажется, что всё под контролем, а это тоже очень благотворно сказывается на нас. Это называется иллюзией контроля (illusion of control). Подробности можно найти в моей статье «Почему слово «должен» так злит».
Но для общества наивный реализм ужасно вреден. И я затрудняюсь назвать когнитивные искажение, которое хотя бы близко подбирается к призовому месту наивного реализма.
В чём вред?
В чём вред наивного реализма? Давайте я покажу вам несколько исследований, и вы легко ответите на этот вопрос.
Вот, например, исследование психологов из Стэнфодского университета. Они показали, что люди очень хорошо замечают работу когнитивных искажений и предвзятости. Но только тогда, когда это касается других. У себя разглядеть что-то подобное никак не получится [1].
Причём люди отрицают, что они предвзяты. Даже если им на фактах показать, что они эту предвзятость только что продемонстрировали.
В другом исследовании учёные изучали, как люди обходятся с альтернативными точками зрения. Результат впечатляет — люди считали так: раз человек согласен со мной, значит, он хорошо разбирается в вопросе. А все те, кто мне возражают, просто не секут в теме. Дурачки, короче, невежественные [2].
Наконец, третье исследование. В нём изучались причины, по которым люди затягивают судебные разбирательства и не идут на мировую. И это при том, что на все эти суды и разбирательства люди зачастую тратят куда больше, чем в итоге выигрывают.
Оказалось, что люди уверены — их позиции лучше, их аргументы убедительные, их шансы больше. Значит, надо давить до конца, победа всё спишет [3].
Ну что, догадались? Каким будет ваш ответ на вопрос о вреде наивного реализма?
Источник конфликтов
Всё верно. Наивный реализм лежит в основе большинства конфликтов.
Каждый считает себя правым, а свои шансы на выигрыш — больше. Поэтому каждый решает — буду давить, ведь у меня всё получится. Итог — размолвка, стычка, конфликт.
Подставьте сюда любую подобное ситуацию — и вы увидите, что в основе лежит наивный реализм.
Вот двое спорят за место на парковке. Оно не единственное, рядом — вот чудо! — ещё места. Но каждый считает вот это конкретное место своим — и не уступает.
Вот супруги. Каждый из них уверен, что делает по дому примерно в пятнадцать раз больше визави. Спор, крик, развод.
Вот деловые партнёры. У каждого свой взгляд на правильное развитие их бизнеса. Каждый полностью уверен в своей правоте. Возмущение, ссора, делёж бизнеса. А то и что похуже.
Вы можете смотреть ещё и ещё — примеры бесконечны. Если вы видите конфликт между двумя людьми, которых вы считаете, в общем-то, вполне хорошими людьми, знайте — всё дело в наивном реализме.
Причина узколобости
Почему так происходит? Откуда у наивного реализма такая власть?
Ответ станет очевидным, когда мы узнаем историю термина. Впервые он появился среди философов, изучавших знание как явление (эпистимологию).
Эпистемология задаётся очень необычными вопросами — что такое знание? Какова его структура? Как мы понимаем, что знаем что-то? Где источник знания? И так далее.
И довольно скоро в этих размышлениях стало понятно — каждый человек ограничен в своих знаниях.
Прежде всего, он ограничен своим опытом. Мы не можем в точности пережить то, что чувствует другой человек. Даже если нам понятны и близки его чувства, мы не в силах пережить их именно так, как он. Наше переживание будет немножко другим.
Всё это означает, что у нас нет возможности сравнить опыты. Представьте, что вы всю жизнь если только один сорт яблок — маленькие и сладкие. А кто-то всю жизнь ел другой сорт — большие и кисловатые.
Встретившись, вы можете бесконечно доказывать друг другу свою правоту. Ведь для одного из яблоки только сладкие, а для другого — только кисловатые. Пока вы не знаете, какие разные сорта яблок бывают, вы не сможет понять друг друга.
А теперь перенесите это на вашу жизнь. Вы не знаете, каково это — быть другим человеком. Поэтому вам непонятные его взгляды, убеждения, выводы.
Но вы знаете свою жизнь и свой опыт. И вы понимаете свои взгляды, убеждения, выводы.
Конечно, они сформировались в обществе, на них влияла культура и ваше окружение. Но вы выстрадали эти взгляды, поэтому свои взгляды нам близки. Поэтому мы считаем их правильными.
Если у других людей такие же взгляды — отлично, это умные люди, раз они видят мир таким, как видите его вы (в смысле — таким, каков он есть на самом деле). Но если они думают по-другому, значит они балбесы, которые ничего не смыслят в жизни.
Например, любой родитель знает, как учить детей. И школьные учителя — по мнению родителя — категорически неправы и вообще. Если вы поговорите со школьными учителями, вы узнаете много нового о родителях.
Замените учителей и родителей на любые другие общности — и ничего не изменится. Наивный реализм будет процветать. Каждый будет считать себя умным и познавшим мир.
Это можно исправить!
Можно ли что-то исправить? Здесь я не очень оптимистичен — хотя обнадёживающие решения есть.
Израильско-американская группа психологов изучала наивный реализм в приложении к оценке объективности. Разумеется, исследование выявило, что нам очень трудно считать других объективными [4].
Проще говоря, я смотрю на мир трезво, а эти все — заблуждаются.
Однако исследователи не остановились. Они и так знали про наивный реализм. Им было интересно узнать, можно ли как-то усмирить наивный реализм.
Да. Можно.
Они нашли два способа, которые сработали. Благодаря им испытуемых стали считать других людей объективнее.
Первый способ можно назвать «Посмотри на себя». Участников побуждали задуматься над собственной объективностью и над объективностью остальных. Обычно мы проскакиваем этот момент на всех парах, но представьте, что вас как бы замедлили в этом месте.
И вы задумались: «Что даёт мне основания считать себя эталоном? Были ли в моей жизни случаи, когда мои выводы были ошибочны? А случаи, когда выводы других людей, казавшиеся мне глупыми, оказывались верными?»
Подобные размышления снижают наивный реализм, хотя ненамного и временно.
Второй способ можно назвать «Обсуди это». Испытуемым нужно было дать общую оценку относительно какого-либо явления. Скажем, отлов бродячих кошек и собак — это хорошо или плохо? Участники эксперимента сначала обсуждали это, а потом выносили общий вердикт.
Затем они продолжали работать порознь, но каждый уже считал напарника/напраницу более-менее объективным человеком. Наивный реализм отступил.
Впрочем, здесь может быть и другое объяснение. Люди просто пришли к согласию, следовательно, решили, что видят мир одинаково.
Испано-американско-израильская команда психологов показала, что можно и проще. Само знание о наивном реализме уже немного ослабляет его [5].
Учёные изучали отношение к чужим культурам. Как легко догадаться, свою культуру мы знаем, поэтому считаем хорошей. С другой знакомы мало, поэтому она как минимум настораживает. А то и просто отвратительна.
Но знание о существовании наивного реализма тут же сделало людей более открытыми чужому опыту, уменьшило осуждение. Видимо, мало кому хочется выглядеть узколобым ретроградом.
Точно такой же эффект получили израильские психологи, но в почти полевых условиях. Они рассказали о наивном реализме группам израильтян-евреев и израильтян-палестинцев [6].
Знание о наивном реализме сделало людей более открытыми к аргументам оппонентов. Причём наибольшие изменения произошли у тех, кто высказывал наиболее непримиримую позицию (т.н. ястребы).
Почему-то именно «ястребы» лучше всего различали свой наивный реализм. Причину этого авторы пока не знают. Её установление — дело будущих исследований.
Тем не менее, мы видим главное — знание о собственном наивном реализме, позволяют нам уменьшить его влияние. Пусть на короткое время, но это лучше, чем ничего.
Подчеркну ещё раз — речь о знаниях о собственном наивном реализме. Если просто знать о существовании такого когнитивного искажения, это ничего не даст.
Почему? Потому что наивные реализм услужливо шепнёт на ушко — мол, это они все погрязли в наивном реализме, а ты-то не такой.
Нет уж, нужно помины именно о своём наивном реализме.
Тем более, что это окупается.
Признай ограничения
Дело в том, что в последнее время психологи заинтересовались явлением, которое называют интеллектуальным смирением (intellectual humility). Если по-простому — это признание в ограниченности своих знаний. Как говорится, «я знаю, что ничего не знаю».
А интеллектуальное смирение — это прямая антитеза наивному реализму.
Недавно американские психологи опубликовали статью с результатами изучения связи интеллектуального смирения с, как они выразились, приобретением знаний.
Как пишут исследователи, высокий показатель интеллектуального смирения «предсказывал приобретение знаний и мета-знаний, не учитываемых социальной желательностью или годами обучения».
Люди с высоким интеллектуальным смирением относились к своим знаниями достаточно осторожно и понимали, что многого не знают. Судя по всему, это подбадривало их и побуждало узнавать больше.
Их средний балл тоже был выше [7].
Польза интеллектуального смирения косвенно подтверждается другими исследованиями.
Одно, например, показало, что радикальные противники ГМО знают об этом явлении меньше всего, но думают, что знают больше всего. То есть их интеллектуальная скромность выкручена на минимум — и они не приобретают знаний по этому вопросу [8].
Другое исследование точно так же пригвоздило людей, уверенных, что они хорошо разбираются в политических вопросах (причём вне зависимости от политической ориентации). Чем выше уверенность человека, что уж он-то отлично рубит фишку в политике, тем меньше он в ней понимает и — предсказуемо — тем меньше пытается разобраться [9].
Из всего этого можно сделать вывод — понимание ограниченности своих знаний и интеллектуальных возможностей, похоже, очень даже полезно.
Это не только позволяет приструнить наивные реализм, но и пробуждает тягу к знаниям.
Я вот точно могу сказать, что не знаю очень и очень многого. Возможно, эта главная причина, по которой я не высказываюсь обо всём на свете. Я просто понимаю, что мой наивный реализм не дремлет, и не дают ему вырваться на свободу.
Это спасёт мир
Значит ли это, что любой ваш взгляд ошибочный, любой взгляд оппонента верный?
Нет, конечно. Это значит, что какие-то ваши взгляды верные, а какие-то нет. И — симметрично — какие-то взгляды ваших оппонентов тоже верные, а какие-то нет.
А раз так, нужно стремиться проверять свои взгляды, проявлять интеллектуальное смирение.
И, конечно больше узнавать не рассуждений отдельных людей, а научные данные.
Научные данные тем и хороши, что в них по определению больше объективности, чем в индивидуальных убеждениях.
При этом надо понимать — научные данные тоже заведомо неполные. В них не отражена вся реальность, они тоже ограничены. Просто степень их точности выше, чем чьё-либо мнение.
В любом случае, если каждый человек будет по мере сил и возможностей усмирять свой наивный реализм, мир станет лучше и безопаснее.
Мы будем лучше понимать друг друга, конфликтов станет меньше. Счастья и радости — больше.
Что удивительно, для преодоления самого вредного когнитивного искажения, нужно всего ничего. Достаточно только признания «Я знаю, что я ничего не знаю».
Поразительно, но именно эти слова могут сделать наш мир более приятным местом для жизни.
Так мало. И так много.
Кстати, если вы подумали, что для преодоления наивного реализма неплохо бы развивать критическое мышление, то я с вами соглашусь.