Я завидую математикам или химикам. Там всё надёжно и однозначно. Нельзя доказать, что два плюс два равняется трём. Нельзя сказать, что в формуле С2H5OH под О скрывается олово. Нет! Всё чётко и однозначно.
В психологии не так. Психические феномены трудно потрогать руками, они зыбки и ненадёжны, как облака. Поэтому легко можно увидеть не то, что есть, а то, что хочется.
Проблем добавляет и то, что наука требует больших усилий. Сформулировать гипотезу, спроектировать эксперимент, найди финансирование на его проведение, провести статистическую обработку результатов…. Представляете, сколько сил и времени это занимает?
Другое дело — придумал, что эмоции копятся в теле, нашёл полтора подтверждения и добавил к этому красивые названия. Всё! Дело в шляпе, у тебя свой метод, можно зарабатывать деньги на отчаявшихся людях.
Когда так делали в конце девятнадцатого века и начале двадцатого, ещё можно понять. Тогда наука в принципе была куда менее строгой, чем сейчас.
Но когда так делают в наши дни — это просто уму не постижимо.
Джин Мерсер в своей книге собрала несколько очень ярких примеров таких надуманных подходов (например, концепцию, утверждающую, что у людей есть психологическая травма от рождения) и объяснила, что с ними не так.
А не так всё или почти всё.
Дело в том, что почти все они уходят корнями в конец девятнадцатого века. И все успели устареть к середине века двадцатого.
Но вы эту дичь и сейчас легко можете найти на просторах различных соцсетей. Все эти рассказы о подавленных воспоминаниях, необходимости заново пережить трудные события, силе потоков энергии в вашем теле и так далее.
Джин Мерсер наглядно показывает, что всё это не работает, не работало и никогда не будет работать. Ведь такие концепции не опираются на науку. Они опираются только на когнитивные искажения их авторов.
В книге поднимается трудная этическая задача — надо ли критиковать тех коллег, кто продвигает подобные подходы?
Этические кодексы психологов по всему миру запрещают это делать. Цель ясна — устранение недобросовестной конкуренции.
Но как быть, если использование подхода приводит к гибели человека? Такие трагедии, увы, случались — в книге описано несколько случаев.
Может быть, если бы люди знали, что этими подходами нельзя пользоваться, то жизни погибших были бы спасены?
Я придерживаюсь этического кодекса и запрещаю себе критиковать те подходы, которые являются ненаучными. Но каждый раз я задаюсь вопросом — а правильно ли так?
У меня нет ответа на этот вопрос. Как и на вопрос о жизнях выше.
Но я точно могу сказать — каждому психологу необходимо прочитать эту книгу Джин Мерсер.
Чтобы понять, от каких подходов необходимо немедленно отказаться и забыть их, как страшный сон.
Вам потребуется всего лишь пустая бутылочка из-под воды. Это называют методом Эдисона.
Речь о Томасе Эдисоне, великом американском изобретателе. На него зарегистрировано около четырёх тысяч патентов по всему миру.
Конечно, у него была команда первоклассных инженеров, но и сам он был очень не промах.
Секрет Эдисона
Как Эдисон добился таких результатов? Уверен, факторов было много, но нас сейчас интересует один — творческая жилка Эдисона. Говоря проще — выдумка. Или — на современном языке — креативность.
Эдисон фонтанировал решениями. И даже когда вариантов уже не оставалось, он умудрялся найти ещё один. Например, когда он искал материал для нити накаливания в электрической лампе, он перебрал около шести тысяч разных материалов. И в итоге — нашёл. Это был карбонизированный бамбук.
Как Эдисону удавалось всё это придумывать?
Говорят, у него был один приём, который давал чудовищный прирост к креативности.
По легенде, когда великий изобретатель попадал в тупик и не мог найти решения задачи, он брал в руки стальной шар и садился в кресло. А потом закрывал глаза и старался задремать. Если это удавалось, мышцы расслаблялись, шар падал на мол и шум будил Эдисона.
Якобы после такой процедуры изобретатель соображал лучше. Отсюда его неожиданные решения и ловкие находки.
Для начала они нашли беззащитных людей и дали им серию математических вычислений. Схема у вычислений была одна и та же, различались цифры. Участникам нужно было решить в общей сложности 330 таких задачек.
При этом был подвох. Кроме очевидного трудоёмкого пути был путь лёгкий, дававший правильный ответ почти мгновенно. Однако учёные сделали его неочевидным. Его можно было найти, но для этого требовалось подумать.
Проще говоря, или ты сидишь и муторно считаешь, или находишь лазейку и щёлкаешь задачи как орешки.
По-моему, это очень напоминает ситуацию изобретателя. Решение в принципе есть, но оно пока неизвестно. Надо подумать.
Испытуемые приступали к делу, но после шестидесятой задачи каждого участника ненадолго отправляли на перерыв в полутёмную и тихую комнату.
Там было три варианта. Или участник просто бодрствовал, или немножко поспал (примерно шесть минут), или подремал (примерно полторы минуты).
Дремавшие, может быть, и рады были бы поспать подольше, но каждый держал в руке пустой стакан от кофе или пустую бутылку от воды. И примерно через полторы минуты после дрёмы мышцы расслаблялись и вещь в руке падала. Поднятый шум будил испытуемого.
Это, как вы понимаете, полный аналог стального шара Эдисона.
Момент истины
После перерыва участники эксперимента возвращались к вычислениям.
И вот кульминация — найдут ли участники лёгкий путь или нет? Напомню, что у нас три группы — бодрствовавшие, дремавшие и заснувшие. Кто же справился лучше?
Прежде всего — в каждой группе были люди, которые так и не смогли найти лёгкое решение. Они до самого конца занимались муторным вычислением.
В группах бодрствовавших и заснувших легкий путь обнаружили в среднем 30% участников.
А что в группе дремавших? Там лёгкий путь смогли найти 83%!
Как видите, прирост креативности даёт всего лишь первые полторы минуты дрёмы.
Учёные, кстати, ориентировались не только на выпавший стаканчик. Они собирали уйму других данных. И эти данные подтвердили основной вывод — всё дело в первых полутора минутах дрёмы.
Как это использовать в быту?
Давайте сделаем что-то вроде алгоритма. Итак, вы попали в затруднительное положение и вам нужно найти решение. Что делать:
1. Сначала переберите очевидные варианты и поймите, почему они не подходят (долго, дорого, трудно и так далее). Без этого найти решение не получится.
2. Приглушите в комнате свет и звук.
3.Возьмите в руку пустую бутылку от воды, связку ключей, стаканчик от кофе или что-то в этом духе. Главное чтобы предмет был лёгкий, но мог произвести много шума. 4. Займите полулежащее положение так, чтобы рука с бутылкой свешивалось над полом. 5. Закройте глаза и расслабьтесь.
6. Когда бутылка выпадет и разбудит вас, обязательно прокрутите в голове (или опишите вслух) то, что вам прикрепилось во время дрёмы.
7. Возвращайтесь к поискам решения. У вас очень хорошие шансы найти его в ближайший час.
При необходимости процедуру, конечно, можно повторить.
Как измерить креативность?
Ну и последний вопрос. А как измерить креативность?
Психологи из Гарварда нашли простой быстрой способ. Они назвали его задачей дивергентной ассоциации (the Divergent Association Task).
Суть такова — человек за короткое время должен назвать 10 существительных максимально несвязанных между собой.
Например, автомобиль и мотоцикл между собой связаны больше, чем гамбургер и карандаш. По крайней мере, так говорит нам концепция семантического расстояния.
Учёные скармливают слова, выданные человеком, специальной компьютерной программе. Она, собственно, и вычисляет это расстояние.
Исследователи сравнили свой подход с обычными тестами проверки креативности — и есть чёткая закономерность. Люди, которые набирают больше баллов в задаче дивергентной ассоциации, набирают много баллов и в других, более обширных тестах креативности.
Проще говоря, теперь креативность можно измерить гораздо быстрее и дешевле, чем раньше.
Ну а для пытливых умов, которым интересно, что такое креативность и как всё это было исследовано, а так же для желающих вычислить семантические расстояния я, как всегда, даю ссылку на исследование.
Есть такой литературный ход у детективщиков — начать историю с какого-нибудь мелкого преступления, раскручивая которое следователь доберётся до головокружительных высот. Скажем, начинается всё с кражи, а заканчивается заговором в самых высших эшелонах власти.
Книга Дина Буономано именно такая.
Он начинает с простого — циркадные ритмы, супрахиазменные ядра, химические часы в мозгу. А потом шаг за шагом усложняет картину.
Например, наглядно (с указанием различных экспериментов) показывает, что в мозгу есть несколько систем учёта времени. Одна для суточного периода, одна для миллисекунд, одна для секунд и так далее.
Эти системы даже не всегда пересекаются — складывается впечатление, что каждая из них работает изолировано, а объединение происходит на более высоком уровне.
Дальше больше — Буономано начинает разворачивать перед нами физику времени во всей её сложности, противоречивости и многообразии.
Всё заканчивается рассуждениями о свободе воли, которая — вот это был сюрприз! — вообще не может рассматриваться, т.к. у людей вообще не может быть поступков.
Удивлены? Я тоже! Но именно так и получается, если принять концепцию этернализма, доминирующую в современной физике.
В сжатом изложении она звучит так. Если время является четвёртым измерением, значит, оно вечно, как вечна длинна или высота. Не важно, какую часть пространства мы рассматриваем — всё остальное не изменилось из-за того, что мы не уделяем ему внимания.
Значит, время тоже есть всегда. Значит, пошлое всё ещё присходит, будущее уже случается, настоящее замерло. Другими словами, настоящее, будущее и прошлое существует одновременно.
Следовательно, мы ничего не делаем — ведь иначе прошлое исчезало бы.
В общем, звучит очень мудрёно, но весьма впечатляюще.
Книгу однозначно рекомендую. Она помогает понять, как сложна современная физика и современная нейробиология.
***
Другие рекомендации хорошей литературы — здесь.
Когда я узнал это, моя жизнь стала другой. И это не преувеличение.
Диспозиция такая — я много работаю за компьютером.
Ищу и читаю научные статьи, пишу свои тексты, делаю сценарии для видео, отвечают на почту и так далее.
Работа, работа, иди на Федота…
Разумеется, работа увлекает не всегда — я же живой человек. Время от времени хочется отвлечься на какую-нибудь соцсеть или что-то в этом духе.
Такие отвлечения работу портят — теряется ритм. Нужно как бы снова разгоняться, снова сосредотачиваться. В итоге теряется время, продуктивность страдает.
Само это желание отвлечься не очень оформленное. Это не мысли, а скорее импульсы или побуждения, не всегда даже заметные.
В современной психологии подобное мельтешение в голове называют ментальным шумом (mental noise). Это помехи в работе мозга, как бы вклинивающиеся в основной мыслительный поток. В буквальном смысле как шум, который мешает вам, например, разговаривать [1].
Чрезмерный ментальный шум, кстати, как-то связан с повышенной тревожностью. Множество исследований это подтверждают [2,3].
Откуда ментальный шум берётся, пока не очень понятно, но сам факт его установлен достаточно твёрдо. Маленькое уточнение: ментальный шум — это не звон в ушах (тинитус), это процесс в мозгу.
Работать с ментальным шумом можно — психология разработала уйму приёмов для этого. Они не устраняют ментальный шум, но делают его неважным. Я ими активно пользуюсь, но время всё-таки тратится.
И вот относительно недавно пришло спасение. Я наткнулся на исследование, которое показало — есть простой и очень дешёвый способ минимизации ментального шума.
Наука в деле
Это исследование в 2022 году опубликовали учёные из из Университета Южной Калифорнии, что в США [4].
Отмечу — термин «ментальный шум» они не использовали. Тем не менее, их исследование отлично сочетается с результатами исследований ментального шума.
Учёные показали — нам поможет белый шум.
Что такое белый шум? Это однообразный шум с полным спектром частот.
Вот как выглядел эксперимент.
Участники эксперимента выполняли несколько заданий на когнитивные функции. У них проверяли устойчивость внимания, объём рабочей памяти, креативность, игнорирование отвлекающих факторов и точность+скорость работы (нужно было набрать на клавиатуре большой абзац текста).
А надо отметить — у людей с высоким уровнем тревожности одновременно высоки уровень ментального шума. Они в подобных задачах ошибаются заметно чаще [5].
Поэтому я и говорю, что исследования отлично сочетаются.
Учёные и так выбрали достаточно объективные показатели — так же точность и скорость работы не зависят от самоотчёта. Так что предельно объективно.
Тем не менее, они добавили ещё измерения электропроводимости кожи. Это достаточно объективный показатель уровня стресса индивида.
Было три группы:
а) Контрольная. Без наушников в стандартном тихом офисе;
б) Экспериментальная-1, в наушниках с белым шумом громкостью 45 децибел (спокойный разговор);
в) Экспериментальная-2, в наушниках с белым шумом в 65 децибел (относительно громко, но ещё не раздражает).
Результаты в общем виде такие — белый шум громкостью в 65 дБ усиливает стресс и немного улучшает рабочую память.
Зато уровень шума в 45 дБ и стресс снижает, и креативность улучшает, и точность+скорость увеличивает. В общем, что-то вроде допинга, но легально.
Психологическая акустика
Почему это так работает? Предполагается, что механизм таков — негромкий фоновый уровень белого шума создаёт что-то вроде внутреннего шум среди нейронов.
Зачем это нужно? Чтобы улучшить обработку сигналов — добавление случайного равномерного и негромкого шума позволяет легче выделить другие сигналы. Они становятся чётче — как раз благодаря шуму. Это называется стохастический резонансом.
Почему нужен стохастичекий резонанс?
На этот вопрос отвечает гипотеза умеренного возбуждения мозга (в оригинале the moderate brain arousal).
Попробую рассказать предельно просто, отбрасывая почти все нюансы и детали.
Ключевое здесь — уровнь домафина в мозгу. Если уровень дофамина снижается, нейроны работают хуже. Можно сказать, что начинается какофония. Из-за неё нейроны, обеспечивающие достижение нужного индивиду результата, не могут пробиться сквозь общий гвалт, чтобы синхронизироваться.
Из-за этого труднее удерживать внимание труднее, когнитивные функции слабнут.
От себя добавлю, что, предположительно, вот эту какофонию в голове и можно назвать ментальным шумом.
Но если в такой мозг через уши добавить негромкий белый шум, запустится стохастический резонанс. Нужные нейроны будут как бы слышать друг друга и их работа улучшится. Когнитивные функции восстановятся.
У этой гипотезы есть неплохое подкрепление. Дело в том, что белый шум полезен людям с синдромом дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ). Это расстройство рассматривают в том числе и как нарушение работы дофаминэргический системы мозга.
Если ребёнку с СДВГ в наушники включить белый шум, то он будет лучше запоминать прочитанное. Правда, громкость нужна большая — приблизительно 85 дБ. Это как оживлённое шоссе.
У исследования есть ограничения — небольшая выборка (всего сорок человек). С другой стороны — а что мешает попробовать?
Берите и пользуйтесь
Специально для вас я создал пример такого белого шума, который вы можете ставить себе в наушники во время работы. Длительность — сорок пять минут. Достаточный срок, чтобы поработать как следует, а потом недолго прерваться. Я разместил его на Ютубе, это, пожалуй, наиболее удобный вариант для всех. Вот ссылка.
Сейчас, когда я работаю, я обязательно включаю себе белый шум. Я прямо чувствую, как он помогает мне сосредоточиться, мне не нужно обрабатывать ментальный шум. Работать легко и приятно. Моя продуктивность заметно выросла.
Хочу отметить важный момент — не всем людям белый шум может быть приятен. Исследователи этого не выявили, но я заметил, что некоторые из тех, кому я рекомендовал белый шум, раздражаются на него.
Поэтому проверяйте себя — экспериментируйте с громкостью и длительностью. Может быть, именно вам всё понравится и вы сможете работать больше и лучше.
Человека часто сравнивают с шимпанзе. И обычно — для убедительности каких-нибудь слабых аргументов.
Дескать, вот у шимпанзе процветает промискуитет, значит, и человеку социальная моногамность, не свойственна. Мол, человек — это наследник шимпанзе. Значит, то, что есть у них, когда-то было у нас.
Это ошибка.
И мы, и шимпанзе произошли от общего предка. И они, и мы — результат долгой эволюции. Мы ближайшее родственники, но их поведение такое же своеобразное, что и наше.
Поэтому нельзя искать в них правду о том, как и что было у наших предков.
Франц де Вааль — учёный-приматолог. И он такой ошибки не допускает.
Его книга — это не поиск истоков морали у приматов. Он использует обезьян, чтобы показать — мораль есть не только у людей.
Что это значит? Два варианта — либо мораль развивается в любого социального и более-менее мозговитого вида. Либо — какая-то мораль уже была у нашего общего с шимпанзе предка.
Основная задача де Вааля — показать, что для морали не нужна религия. Наоборот, религия появляется благодаря морали. На мой взгляд, с этим учёный вполне справляется.
При этом его посыл весьма гуманистичен. Он не воюет с религией и не поддерживает тех, кто воюет. Как впрочем, и не поддерживает обратное противодействия. Как всякие гуманист, автор сидит на вершине забора (за то, подозреваю, ему достаётся с обеих сторон).
Книга написана живо, хотя без особой системы. Местами больше похоже на сборник текстов из блога, чем на отдельную книгу.
Впрочем, текст это не портит. Написано легко, истории увлекательны, размышления интересны. На мой взгляд, книга однозначно достойна прочтения.
Недавно в торговом центре ко мне подошли двое — парень с девушкой. Они предложили поговорить о Боге.
Я от таких предложений обычно не отказываюсь. Если у меня есть время, с интересом общаюсь.
Обычно мне объясняют, почему мне стоит заинтересоваться тем направлением религии, которое исповедуют подошедшие. Так было и на этот раз.
Мне объясняли, что Бог даёт:
— Этические представления и правила.
— Утешение.
— Загробную жизнь (и поэтому нестрашно жить).
И я ответил то же, что и всегда.
Я же психолог, мне для этого бог не нужен.
Давайте объясню.
Этика
Мне обычно говорят, что человек вряд ли будет следовать этическим правилам, если не боится наказания свыше. Как говорится, «Если Бога нет, всё дозволено».
Тезис вполне понятный и логичный. Если есть всевидящий наблюдатель, лучше не злить его нехорошими поступками.
С другой стороны, я встречался с утверждениями, что люди сначала вырабатывают этические правила, а потом религия эти правила вбирает в себя. Может быть и так, не знаю.
Я говорю только за себя.
Мне не нужна фигура бога, чтобы следовать этическим принципам. Бить детей — плохо. Воровать — плохо. С людьми лучше общаться по-человечески.
Для меня это естественно, поскольку я считаю это всё правильным. Сам считаю, без угроз и принуждения.
Я сам хочу вести себя хорошо, даже когда это неудобно или лишает меня прибыли. Быть этичным важно само по себе (для меня).
Утешение и поддержка
Мне говорят, что если я уверую, я не останусь один. И я понимаю этот тезис. Такое действительно есть, я это переживал.
У меня были такие ощущения в тот период моей жизни, когда я активно интересовался православием. Читал соответствующую литературу (больше всего впечатлил сборник проповедей Антония Сурожского), бывал на службах.
Действительно бывает, что возникает ощущение спокойствия и причастности. Кажется, будто кто-то есть, кому не всё равно.
С тех пор утекло много воды, и я понял — в мире много людей, которым я нужен. Прежде всего, это мои дети, но не только.
Меня очень поддерживает моя деятельность — понимание её важности для многих людей. Я точно знаю, что мои материалы помогают. С моей помощью многие улучшают свою жизнь.
Так что я точно не один и для для поддержки есть люди.
Спокойствие и бесстрашие
Мне говорят — невозможно вынести мысль, что после смерти ничего не будет. Нужна надежда, что по ту сторону тоже что-то есть.
Мне не нужна.
Я уверен, что на той стороне пустота и ничего. Моё сознание создаётся моим мозгом и исчезнет даже чуть раньше, чем мозг перестанет работать.
Это не страшно, так же, как не страшен закат или прилив. Это просто естественно. Я не боюсь естественных явлений, я к ним привык.
Поэтому мне не нужен бог, который даст надежду на загробную жизнь. ЗАГОЛОВОК
Уличным проповедникам, которые дискутируют со мной, трудно. Я спокоен, доброжелателен и отношусь к ним с искренним уважением. Просто мне не нужен бог.
Подчеркну ещё раз — речь только обо мне. Я с уважением отношусь к любому выбору и любой религии. Я никому ничего не навязываю, а говорю лишь о себе.
У меня — вот так. У других — по-другому, и я далёк о того, чтобы кого-то осуждать или высмеивать. Я родился и вырос в Беларуси, а у нас религиозная терпимость — чуть ли не культ сам по себе. Например, в городе Слоним костёл, синагога, церковь и мечеть находят друг от друга на расстоянии не больше пяти минут ходьбы.
И такое — во многих городах. И ислам, и католицизм, и иудаизм, и православие — всё это традиционные для моей страны религии.
Для нас здесь норма жить в веротерпимости.
Поэтому я уважаю любой выбор. Если ваш выбор, ваше решение делает вашу жизнь лучше — это прекрасно. Принятие религии или отказ от неё — это ваш личный выбор и я уважаю его при любых условиях.
Просто лично и персонально мне бог не нужен.
Но, кстати, если вы думаете, что научный подход противоречит религиозному, то я тоже так думал. Пока не ознакомился вот с одним масштабным исследованием и понял, что всё гораздо сложнее.
Серьёзный вопрос — как мы можем отделить науку от лженауки?
Почему астрологию мы за науку не питаем, а астрономию наукой признаём. В чём между ними разница на самом деле?
Джеймс Цимринг всю книгу ищет ответ на этот вопрос. И если вам думаете, что это весьма занудно, спешу ошеломить — нет, ни капли! Это невероятно интересно.
Местами читалось как натуральный детектив. Вот уже, кажется, всё прояснится, всё будет расставлено по местам и мы поймём, кто уконтропупил девятерых негритят, ещё чуть-чуть. И тут автор вбрасывает новую информацию! Всё меняется и мы опять в неведении.
Впрочем, Цимринг не злоупотребляет этим приёмом. Он пишет по делу, просто — насколько я понял — хочет разобраться в главном вопросе книги предельно дотошно.
Если сжать его выкладки (хотя сжимать не хочется, уж больно они вкусные), то получится примерно такая картина.
Невозможно понять, что является наукой, если смотреть на какую-то одну точку. Всегда нужна перспектива, некий отчётный период.
Почему так?
Потому что наука — это система мышления, знающая и компенсирующая несовершенство человеческого мышления. Другими словами, в науке неизбежно происходит переосмысление прошлых открытий. Где-то их полностью отбрасывают (как было с теплородом), где-то частично включают в более совершенные теории (как было с ньютоновской механикой), но переосмысление есть всегда.
Кроме того, сама структура науки утроена так, чтобы учесть и исправить все ошибки исследователя. Требования к дизайну экспериментов, необходимость их повторения независимыми исследователями, система рецензирования в журналах — всё это фильтры.
Их задача — выловить ошибку, которую мог допустить исследователь (например, предвзятость в пользу своей гипотезы). Конечно, эти фильтры не идеальны. Временами они дают сбои. Временами замедляют развитие той или иной области в науке.
Но в том-то и красота науки — со временем эти фильтры меняются в лучшую сторону. И не сами по себе, а усилиями конкретных людей — самих учёных.
И происходит ровно то, что я написал выше. Происходит переосмысление прошлых открытий, процедур и схем.
А теперь сравните это с любой лженаукой — ничего подобного там нет. Поэтому мы и называет астрологию лженаукой. А астрономия – это наука.
Вам говорят, что зрелый человек не стремится соответствовать ожиданиям окружающих. Он уверенно и спокойно делает то, что считает нужным. Мнение окружающих на него не влияет.
Вообще-то вам описывают человека с диссоциальным расстройством личности (antisocial personality disorder).
Пренебрежение окружающими
Откроем DSM-V — настольный справочник любого психолога, работающего сфере личностных расстройств [1].
Вот первые строки из раздела посвящённого АРЛ: «Существенной чертой антисоциального расстройства личности является распространенный паттерн пренебрежения и нарушения прав других людей».
Как вы понимаете, чтобы пренебрегать людьми и нарушать их права, неизбежно нужно забить на их мнение.
Возьмём картину чуть шире — как ведут себя люди, страдающие АРЛ? Вот как: «Индивиды с диссоциальным расстройством личности проявляют мало раскаяния в последствиях своих поступков. Они могут быть безразличны или давать поверхностное объяснение тому, что причинили кому-то боль, жестоко обращались или украли у кого-то (например, “Жизнь несправедлива”, “неудачники служат для того, чтобы проигрывать”). Эти люди могут обвинять жертв в том, что они глупы, беспомощны или заслуживают своей участи (например, “он все равно этого хотел”); они могут преуменьшать вредные последствия своих действий; или они могут просто демонстрировать полное безразличие. Как правило, они не в состоянии компенсировать или загладить вину за свое поведение».
И совсем доходчиво: «Люди с этим расстройством игнорируют желания, права или чувства других».
Вот как выглядит человек, которому совершенно безразлично мнение окружающих. Что-то мне подсказывает, вы не хотели бы общаться с таким человеком.
Маленькая ремарка. Я не зря сказал, что люди страдают от антисоциального расстройства личности. Это не их вина, что они такие. У нас до сих пор нет понимания, что их такими сделало, поэтому очень трудно им помочь. Но работы в этом направлении идут. Думаю, когда-нибудь всё получится, и всем станет лучше.
Люди нужны нам
Уверен, мне возразят. Мол, речь же не об этом, никто не призывает вообще забить на мнение окружающих.
Ну, тогда у меня вопрос — а откуда тогда берутся формулировки вроде «Взрослому человеку безразлично, что о нём думают»? Ведь можно же говорить по-другому.
Как именно можно — расскажу в конце статьи.
А пока вот минимум четыре момента, которые показывают, что ориентация на оценки окружающих неизбежна.
1. Человек не формируется сам по себе. Без общества других людей мы даже ходить не можем научиться, не говоря уже обо всём другом. Мы не ящерицы, которые только вылупились, а уже всё умеют. Нам необходимы люди, чтобы стать человеком.
2. В большинстве (возможно, даже в о всех) человеческих сообществах фиксируется стыд. Это не просто так. Стыд — это такой механизм регуляции репутационного уровня личности (личность, кстати, субъект общественных отношений). Проще говоря, стыд нужен для того, чтобы мы все вели себя по-людски. Подробнее об этом см. В статье «Действительно ли людям стыдно быть богатыми?».
3. Всегда есть значимая для нас группа, на которую мы ориентируемся. Это называют референтой группой, и она есть у каждого. Даже отшельник в глухом лесу всё равно поддерживает связь с референтной группой, пускай и в своей голове. Это могут быть другие отшельники, представители его религии и так далее. Подробнее см. теорию социальной идентичности Таджфела и теорию самокатегоризации Тёрнера.
4. Даже самооценка в психологии рассматривается в контексте социальных связей. Это не оценка себя в безвоздушном пространстве, а система регулирования, помогающая формировать и поддерживать социальные связи. Подробнее см. статью «Что такое самооценка на самом деле? Вы удивитесь!»
Можно находить ещё и ещё доказательства, но, полагаю, нужды в этом нет.
Очевидно, что для человека нормально учитывать мнение окружающих и как раз очень плохо не учитывать.
Пора свести всё это воедино и предложить обещанную более корректную формулировку.
Как быть?
Наша с вами задача — искать и найти равновесие между ориентацией на окружающих и ориентацией на свои цели. Вот к чему стремится зрелый человек — к равновесию между собой и окружающими.
Это очевидно, если знать, что у нас есть три психологические потребности. Две из них — это потребность в причастности и потребность в автономии. Подробнее о них (и о третьей потребности) можно узнать в статье «Потребности: самое главное и важное».
Потребность в причастности самым очевидным образом противоречит потребности в автономии. Но нам нужно удовлетворять их обе. Только тогда мы чувствуем себя хорошо.
Поэтому нам нужно равновесие. Важно уметь отделять ожидания важных вам людей от ожиданий неважных. Важно уметь не бояться где-то пойти наперекор ожиданиям. Но важно и прислушиваться к другим людям и идти им навстречу.
Где-то необходимо сделать так, как считаете нужным вы. Где-то — прислушаться к мнению окружающих. Ни то, ни другое нельзя возводить в абсолют. Наша жизнь — танец между этими двумя полюсами.
В чём причина?
В общем, важность отношения к нам других понятна. Непонятно, почему так настаивают на том, что это всё не нужно. Зачем вас убеждают, что нужно не обращать внимание не чужое мнение?
Думаю, дело в страхе. Люди утомлены постоянным страхом оценки, поэтому перегибают палку и говорят, мол, вообще не надо думать о других и их оценках.
Выход здесь, конечно же, очевиден — нужно научиться справляться с этим страхом. И у меня есть видео об этом:
Множество мужчин посвятили свои жизни развитию психологии как науки. Мартин Селигман, Стэнли Милгрем, Лев Выготский, Пол Экман, Соломон Аш, Альберт Бандура, Александр Лурия, Беррес Скинер, Жан Пиаже, Леон Фестингер…
Но знаете ли вы женщин-учёных, изучавших психологию человека?
В этой статье я расскажу о пяти женщинах, чей вклад в психологическую науку велик, но вы вряд ли о них слышали.
Мэри Ковер Джонс (1897 – 1987)
Американская исследовательница, занимавшаяся в основном детьми — вопросами понимания закономерностей детского развития и охраной детства.
Чем известна. Открыла процесс десенсибилизации как инструмент психолога. Десенсибилизация — это постепенное снижение чувствительности к какой-либо ситуации. Теперь эта техника является одним из главных инструментов в поведенческой терапии. Благодаря ей миллионы людей избавились от самых разных фобий без медикаментов и операций.
Мэри Джонс изучала десенсибилизацию «в поле». Она работала с маленьким мальчиком по имени Питер, который почему-то ужасно боялся белых кроликов. Она размещала рядом с мальчиком лакомство (конфеты), после чего показывала ребёнку кролика. Постепенно приближая кролика к мальчику, она добилась нужного эффекта — ребёнок перестал бояться кролика. По крайней мере, слёз не было и Питер с удовольствием гладил кролика.
Почему это важно. Исследования Мэри Джонс указали на очень перспективное направление — избавление людей от психологических проблем без задушевных разговоров. Впоследствии усилиями многих учёных и практиков из этого выросло направление, называемое сейчас поведенческой психотерапией. Учитывая, что я в конечном итоге практикую что-то подобное, то можно сказать, что Мэри Ковер Джонс дала мне работу.
Блюма Вульфовна Зейгарник (1900 — 1988)
Советская исследовательница, занимавшаяся вопросами восприятия и мотивации.
Чем известна. Училась у Курта Левина и открыла знаменитый эффект Зейгарник (человек лучше помнит незаконченное дело, поэтому склонен завершать прерванную задачу). Участвовала в создании факультета психологии в МГУ, считается основательницей советской патопсихологии. Кстати, в 1916 году училась в моём родном Минске, в женской гимназии.
Почему это важно. Открытие Зейгарник привело к плодотворным научным изысканиям в рамках парадигмы прерванной задачи (так это называли). Работы в этой области длились около полувека и дали уйму научного материала. Видимо, поэтому в 1983 году Американская психологическая ассоциация наградила Блюму Вульфовну премией имени Курта Левина.
Но на мой взгляд, главная заслуга Зейгарник — это дизайн эксперимента. Пожалуй, она была первым учёным-психологом, уделившим столько внимания альтернативным гипотезам.
Зейгарник подтвердила свою гипотезу уже на первых экспериментах. Но не остановилась на этом. Она выделила альтернативные объяснения и спроектировала новые эксперименты, чтобы сравнить свою гипотезу и альтернативные. Сейчас это почти стандарт, но тогда это было однозначно революционное решение.
Чем известна. Большинство исследований Лофтус касаются воспоминаний. Она показала их невероятную уязвимость. Мы постоянно изменяем собственные воспоминания, причём не замечаем этого.
Хуже того — при определённых условиях человеку можно создать ложные воспоминания, в которые он искренне поверит.
Почему это важно. Открытия Лофтус вызвали большой переполох. До неё в целом воспоминания считались надёжным источником информации. А тут выяснилось, что сама процедура полицейских допросов может искажать имеющиеся воспоминания и внедрять совершенно ложные. Следовательно, очень много невинных людей попали за решётку, а очень много виноватых остались на свободе.
Исследования Лофтус указали на такие проблемы в судебной системе, о которых раньше никто не задумывался. И, естественно, привели к изменениям в следствии и ходе судебных разбирательств. Именно ей вы обязаны эпизодами в фильмах, где судья отклоняет вопросы прокурора или адвоката, так как те могут изменить воспоминания свидетеля.
Кроме того, вопросы, поднятые Лофтус, вызвали большой интерес учёных, и исследования воспоминаний получили новый толчок.
Американская исследовательница в области мотивации и мышления.
Чем известна. Кэрол Дуэк открыла убеждения о потенциале человека: либо потенциал зафиксирован, либо его можно развивать. Первый вариант называется установкой на заданность (fixed mindset). Второй — установкой на развитие (growth mindset).
Соответственно, люди, пользующиеся первой установкой,ч больше тревожатся, избегают трудных задач (чтобы не провалиться), медленнее развиваются. Люди, применяющие установку на развитие, легче переживают неудачи, охотнее пробуют трудные задачи и в целом профессиональный рост у них быстрее.
Почему это важно. Хотя первоначальные исследования Дуэк неидеальны, аналогичные результаты получали многие другие учёные. Причём в самых разных контекстах, не только в учёбе. Изначально её открытие восприняли как теорию мотивации, хотя это не так. В последующих статьях Дуэк объясняет, что суть её открытия в другом. Это, фактически, исследования устойчивости к неудачам [1].
В психологии это обычно называют фрустрационный толерантностью (frustration tolerance). Проще говоря, умением человека справиться с поражением, подняться и двигаться дальше.
На мой взгляд, исключительно полезно знать, почему мы уязвимы к поражениям и как нам научиться легче с ними справляться. Или — что то же самое — как нам научиться быть более настойчивыми.
Американская исследовательница, изначально изучала самооценку.
Чем известна. В 2003 году Кристин Нефф познакомила мир с самосостраданием. Это такое специфическое отношение к своим неудачам и провалам.
Почему это важно. Открытие Нефф запустило мощный поток исследований. Множество учёных начали изучать самосострадание в самых разных контекстах и конфигурациях.
Исследования показывали одно и то же — самосострадание очень эффективно и ничего не стоит.
Оказывается, самосострадание очень полезно для восстановления после неудачи. Вопреки ожиданиям, доброе отношение к себе придаёт человеку энергию и побуждает вернуться к задаче.
Сама идея самосострадания удивительно хорошо дополняет работу Дуэк. Это, кстати, характерно для качественных исследований.
Шейли Тейлор (род. 10 сентября 1946). В 2001 году открыла стратегию «заботься-дружи» (tend-and-befriend), которую люди используют при стрессе. До этой учёной считалось, что есть только «бей-беги», ну самое большее «замри». А теперь мы знаем, что люди куда разнообразнее и не сводятся всего к трём выборам.
Надежда Ладыгина-Котс (1889 — 1963), в основном известна как зоопсихолог. Но на самом деле у неё есть работы, посвящённые человеческому мышлению. Они созданы как раз благодаря изучению психики животных и были очень полезны для развития науки.
Лидия Божович (1908 — 1981), изучала детскую психологию. Именно её работы во многом легли в основу системы развития детей в детских садах (все эти занятия мелкой моторкой, дежурства и так далее).
Ольга Скороходова (1911 — 1982). Она в основном занималась дефектологией — обучением и развитием слепоглухих детей. Но при этом она много занималась вопросами восприятия у таких детей, а это напрямую психологическая тема. Поэтому, считаю, её появление в этом списке уместно.
Кроме того, Ольга Скороходова являлась единственным в мире слепоглухим учёным. Она потеряла зрение в пять лет, после болезни. К подростковому возрасту она оглохла полностью. Но тем не менее смогла сделать немалый вклад в развитие дефектологи, что лично у меня вызывает глубочайшее уважение и восхищение.
Тут, думаю, может возникнуть возражение, мол, это всё гуманитарии, всё понятно. То ли дело — математика!
Лженауки опасны. Столкнувшись с ними, вы рискуете потерять время, деньги и здоровье. В худшем варианте — жизнь.
Но как различить науку и лженауку? Почему астрономия — наука, а астрология нет? Ведь в обоих случаях речь о звёздах и созвездиях, и в обоих случаях так или иначе рассматривается их влияние на людей.
Почему нумерология — это лженаука, а математика — наука? Ведь в обоих случаях дело в числах и их значении для людей.
Короткий ответ такой — всё дело в нулевой гипотезе.
Наука там, где нулевая гипотеза используется. А лженаука возникает там, где о нулевой гипотезе не знают или не используют.
Что такое нулевая гипотеза?
Чтобы объяснить, я начну с примера.
Представьте себе, что я изучаю пищевое поведение человека. И вот однажды меня пригласили в гости —на ужин. Людей собралось много и хозяева выставили на стол самые разные тарелки.
И я заметил, что на белые тарелки гости накладывали больше еды. Как следствие — больше съедали.
Здесь у нас будет развилка. Давайте посмотрим, что будет если не использовать нулевую гипотезу и если использовать.
Без нулевой гипотезы я сразу поверю в своё наблюдение. Я напишу статью в блог, где срочно призову всех закупаться цветными тарелками, чтобы съедать меньше. Я начну везде продвигать эту идею. Моё наблюдение станет концепцией. Глядишь, и денег заработаю.
А что будет, если я знаю о нулевой гипотезе и использую её?
Начнётся долгое и нудное проектирование эксперимента, его проведение, статистическая обработка результатов и так далее.
Моё наблюдение будет оставаться таковым ещё очень долго и — не исключено! — так никогда и не превратится в концепцию.
Итак, что же такое нулевая гипотеза? Если формулировать очень кратко, звучит она так: «Ты ошибаешься, никакой разницы нет».
Если чуть развернуть, то нулевая гипотеза — это предположение об ошибочности моего наблюдения. Или, если хотите, это предположение об ошибочности всех других гипотез.
Проще говоря, нулевая гипотеза предполагает, что я ошибся и цвет тарелок ни на что не влияет.
В чём же польза нулевой гипотезы?
Нулевая гипотеза почти обязывает меня провести эксперимент. У меня есть наблюдение? Прекрасно — проверь его. Но не просто проверь, а проверь правильно. Сделай контрольную группу, сделай экспериментальную группу. Обеспечь достаточно репрезентативную выборку. Продумай альтернативные гипотезы и попробуй сразу исключить их.
Нулевая гипотеза не позволяет мне поверить в наблюдение. Она обязывает его проверить.
Следовательно, если вы хотите распознать лженауку, нужно спросить о нулевой гипотезе и доказательствах.
В случае нумерологии нулевая гипотеза такова — числа ничего не значат. И если нумерология — это наука, вам легко предоставят доказательства в пользу значения чисел.
Так же и с астрологией. Нулевая гипотеза — звёзды и созвездия ни на что не влияют. Если астрология — это наука, то вам тут же покажут доказательства в пользу влияния.
Но это не всё. Как раз здесь нужно быть ещё внимательнее. Доказательствами могут быть результаты исследований, но не примеры.
Когда вам говорят, мол, вот человек, которому числа или звёзды всё предсказали, это не доказательство. Это пи-хакинг. То есть взлом значения p.
Значение, которое так важно
В статистике есть понятие p-value. Люди, разбирающиеся в статистике, проклянут меня, но я рискну объяснить его предельно просто.
Огрубляя, можно сказать, что p-value — это показатель погрешности. Он говорит нам о вероятности случайного получения результатов. Чем меньше p-значение, тем ниже вероятность получения этого результата, если нулевая гипотеза верна.
Чтобы лучше понять, представьте себе, что мы изучаем влияние зрения на точность стрелков из лука. Нулевая гипотеза очевидна — зрение не влияет. Моя гипотеза — зрение влияет.
Мы проводим эксперимент, в котором один лучник стреляет с повязкой на глазах — это контрольная группа. Второй лучник всё видит — это группа экспериментальная. Каждый выпускает, скажем, тысячу стрел.
Внимание, вопрос — может ли лучник с повязкой на глазах попасть стрелой в мишень? Ответ — да, может.
Следующий вопрос — сколько раз? И вот здесь у нас появляется p-value. Мы устанавливаем вероятность случайного попадания, чтобы понять — в каком случае мы может отклонить нулевую гипотезу и считать, что результат экспериментальной группы достоен внимания, а в каком нет.
Раньше стандартом было значение 0,05. В случае с лучниками — пятьдесят стрел из тысячи могут попасть в цель совершенно случайно.
Однако в 2005 году американский учёный Джон Иоаннидис выпустил статью «Почему большинство опубликованных результатов исследований являются ложными» . В ней он доказывал, что такое значение p-value слишком щедрое. Из-за этого многие результаты исследований ложноположительные. То есть находят то, чего нет [1].
Статья вызвала большой переполох, нашлись защитники и противники, но в итоге p-value стали ужесточать. Я неоднократно встречал p-value размером в 0,001. То есть предполагается, что только одна из тысяч стрел лучника в повязке может попасть случайно.
И если он попадает, скажем, шесть раз из тысячи выстрелов, значит, мы не можем отклонить нулевую гипотезу. У нас нет достаточно доказательств против неё. Значит, зрение в стрельбе из лука не так уж важно.
Конечно, на примере стрельбы из лука это выглядит абсурдным, но это потому лишь, что я взял очень наглядную модель, где всё прозрачно и понятно. Когда у нас идёт серьёзное научное исследование, прозрачности нет и в помине.
Взлом и взломщики
P-value — сложная тема. Не все даже согласны, что этот критерий нужно использовать — уж больно много с ним ошибок. Возможно, я своим упрощением тоже всё испортил. Что ж, надеюсь, специалисты по статистике отнесутся ко мне снисходительно и не будут сильно меня ругать.
Для наших целей важно вот что. Человек, чьи результаты вам предъявляют как доказательство эффективности нумерологи или астрологии, может быть представителем тех самых 0,05.
Проще говоря, при любых раскладах хотя бы у кого-то хотя бы что-то сработает. Научное исследование как раз и позволяет понять — где случайность, а где закономерность.
А пи-хакинг — это манипулирование p-value. Самое простое — это посмотреть, куда улетела большая часть стрел и нарисовать мишень там. Это называется ошибкой техасского стрелка — мы сначала стреляем, потом рисуем мишень вокруг попадания. Удобно, но не честно.
В науке этому мешает пререгистрация эксперимента. Где указывают гипотезу, статистически аппарат, дизайн эксперимента и прочие нюансы. Чтобы нельзя было повернуть трюк техасского стрелка [2].
А в лженауке не мешает ничего. Всегда можно взять единичный случай и выдать его за закономерность.
Следовательно, чтобы не попасться в эту ловушку, нужно знать о полной выборке. Сколько людей получили свой гороскоп? У скольких сошлось? Что именно сошлось?
Можно и проще — достаточно узнать, скольким не помогло, не сошлось, не предсказало. Если таковых нет — стоит насторожиться, ведь не существует стопроцентного метода.
Чем наука отличается от лженауки?
Итак, нулевая гипотеза — это ключевое отличие науки от лженауки. Наука — система познания, в которой учитывается и компенсируется несовершенство человеческого мышления.
Под несовершенством я понимаю когнитивные искажения, невнимательность, предвзятость и всё в таком духе.
Научный метод выстраивается так, чтобы получить предельно объективные результаты исследований, несмотря на все препятствия.
Лженаука таким себя не утруждает. В лженауке как в системе нет понимания несовершенства человеческого мышления. Следовательно, нет и приёмов противодействия.
Из этого, кстати, легко увидеть, почему психология — наука. Возьмём известную историю с когнитивный диссонансом.
Есть гипотеза — столкновение двух противоречивых убеждения о себе вызывает у человека дискомфорт. Лженаука на этом остановилась бы — зачем напрягаться, всё уже найдено!
Но наука работает не так. В науке мы добавляем нулевую гипотезу — нет, столкновение противоречивых убеждений о себе ничего у человека не вызывает.
Затем мы проводим эксперимент — и получаем доказательства в пользу первой гипотезы.
Отсюда у нас появляется концепция когнитивного диссонанса. И отсюда мы видим, что психология — такая психология — это наука.
Одновременно мы видим и другое — что психологией может называться и научное знание и просто выдумки. Чтобы различить, спрашивайте о нулевой гипотезе и доказательствах против неё.
Кстати, хотите лучше разобраться в теме когнитивного диссонанса и увидеть, что вы понимали под ним совсем не то, чем он является? Тогда вот моя статья , тогда прошу сюда: «Когнитивный диссонанс: что это на самом деле».
Есть такой литературный ход у детективщиков — начать историю с какого-нибудь мелкого преступления, раскручивая которое следователь доберётся до головокружительных высот. Скажем, начинается всё с кражи, а заканчивается заговором в самых высших эшелонах власти.
Человека часто сравнивают с шимпанзе. И обычно — для убедительности каких-нибудь слабых аргументов.
Американская исследовательница, занимавшаяся в основном детьми — вопросами понимания закономерностей детского развития и охраной детства.
